Обрученвые Ман 8 ояи.

за то n0B'bcTB0BaHie его плавно, свјтло и живо. Везо чув-

ствуешь какую-то глубину и вепоидимую сиу. Драмати-

ческихъ выходокъ, которыя одною чертою изображаютъ вань

диствующее лицо, отъ него не ждите; но за то каждая

черта, каждая строка дополняетъ Као коротко,

иавъ близко, хотя и не скоро, знакомишься съ съ

съ монахомъ Христофоромъ, съ пасторомъ Аббон-

съ Агнезою, съ Донъ-Родригомъ и егб кровожадными

сатедитами, съ Ненар"еннымъ ( lnnominato), съ ведикодуш-

нымъ и человећкодюбидымъ кардиналомъ Боромео. ВС'Ь эти

дица врЈзываютса въ память и сердце читателя. Это не

мимоходное, не шапочное знакомство, а знакомство ва

всегда. Какъ хорошъ этотъ добрявъ, простодушный Ло•

Онъ вдругъ нечаянно падаетъ вакъ съ неба въ воз-

Миланское, возбужденное голодомъ; онъ сидою об-

стоятедьствъ, такъ сказать, ФИЗИЧескихъ, тьсвимый и увле-

каемый толпою, выбивается неводьно ва видь, и едва не

въ предводители которое ему совершенно чуждо.

И въ правительство не даромъ признйетъ въ

немъ одного изъ главныхъ зачинщиковъ бунта. И простявъ

не думавъ, не гадавъ о томъ, принуждень сдв-

даться подитическимъ бЈглецомъ, о которомъ державы вхо-

дятъ въ переговоры между собою. И все это какъ вЈрво,

жакъ натуриьно! Нигд% не видать содовъ авторской иглы,

воторая часто сшиваетъ какъ пестрыя лоскутья

на живую витку. Романисты обыкновенно наоются, что

читатель, ободьщенный прелестью разсказа, ве зам%тить

искусственной работы. Нфтъ, у Мавзони везо видна твер-

дая и никогда даромъ не двигающаяся рука судьбы. Ово

такъ, потому что доджно быть такъ, а ве иначе. А описа-

Hie чумы! Читая его, такъ поддается равсказу,

что минутами хочешь брсх:ить книгу отъ страха самому

заразиться, а минутами живымъ и горячимъ

такъ сближаешься съ 6'Ьдвыми жертвами, что едва ли не

жалВешь о томъ,. что не можешь идти въ хазаретъ, на-

битый 16,000 больныхъ, чтобы помогать неутомимому