— 202 —

Та историческая фигура, которая, подъ именемъ Грознаго, ри-

суется въ образованныхъ читателей, не восходить да-

гве первой четверти истекающаго XIX столНя. «До въ

свТть IX тома Государства говорить издатель

Курбскаго, «у насъ признавали 1оанна Государемъ Вели-

кимъ: вихвли въ немъ завоевателя трехъ царствъ и еще

раго, попечительнаго законодателя; знали, что онъ быль жестово-

сердъ; но тольКо по темнымъ

Однако, было-бы ошибочно думать, что всть ученые современники

Карамзина разхЬляли вполМ мнЫе его о личности Грознаго. Ученый

профессоръ Эверсъ въ кь запискамъ Таубе

и Крузе, нТмецкихъ изъ кь 1оанну и отъ

1оанна въ говорить сгЬдующее объ 1оанй Грозному.

«Разумтвется во вйхъ дошедшихъ до насъ источникахъ, какъ рус-

Ckie, такъ и иностранцы, вполнт согласны, что 1оаннъ спра-

веддиво заслужишь имя Грознаго. Но вопросъ въ томъ, быль-ли

онъ BcrhjwTBie справедливости строть до жестокости, иди отъ чрез-

м»ной склонности кь ГН'Ьву предавался до грубымъ

безчуввственнымъ жестокостямъ. Посл%днее представдяется сомни-

тельнымъ. Измстно, что между вйми государями, понявшими

испорченность государственной машины и потребности народа и

стремившимися править своимъ государствомъ, согласно этому по-

русскому государю, то есть Иоанну, принадлежитъ весьма

высокое Мсто».

Это MAHie высказано бьио въ 1817 году, но Карамзинъ не

обратилъ на него никакого вниманјя. Собравъ рядъ фактовъ, часто

безъ всякой пойрки, Карамзинъ дашь имъ одностороннее осв%щете.

Съ голоса бояръ и представителя ихъ, князя Курбскаго, онъ вы-

ставилъ 1оанна безумнымъ тираномъ, а бояръ—невинными му-

чениками. Онъ не обратишь ни на Курб-

скат, ни на его самохвальство. Однимъ словомъ онъ судишь, вы-

слушавъ только одну сторону. Никто не будеть утверццать, что

1оаннъ быль агнецъ непорочный; Н'ђть, онъ быль жестокъ, но также

жестоки были и его противники. Разница однако въ томъ, что ихъ

жестокостью руководили только личные интересы; источникъ жесто-

кости 1оанна не чуждъ быхь, конечно, и личныхъ интересовъ, но

интересъ, государственный интересъ у него преобладалљ въ

самыхъ его жестокостяхъ. Въ разнузданной-же чувственности они

ему не уступали.

Въ Грознаго много еще есть загадокъ, но и при на-

стоящемъ русской ясно видЬть всю одно-

сторонность въ воззргћти Карамзина на эту историческую личность.

Одинъ изъ посАдующихъ изслгЬдователей русской Каве-

линь, справеддиво сказалъ, что временъ Грознаго осм-

щаютъ русскую и предшествующаго ему времени, и поив-