пини

кимъ то гнетомъ на тяглыхъ людяхъ , kpecTb}Iuckia общи-

ны болеье и бо.йе подвергались а съ тьмъ вмгьсть

и большему pa30peHio. Такъ что самая юридическая са •

мостоятельность и общественное 3uzvreuie сихъ общинъ, утвер-

жденньт за ними законами Тоанна 1У-го, послужили имъ

кь бЬльшему ибо съ одной стороны, не смотря

на свою самостоятельность и значеше, они были слишкомъ

безсильны предъ громадными силами правительства, а съдругой

стороны самая юридическая самостоятельность подвергала ихъ

неумолимой отв•ктствениости передъ правительствомъ, по са—

мому ходу хьлъ, требовавшимъ огромныхъ пожертвова[йй.

Такимъ образоиъ крестьяне въ пяти Аковъ,

отъ Русской Правды почти до конца XVI столеђтпи, поля—

зуясь свободнымъ переходомъ съ одной земли на другую,

мало по малу развились въ отхЬльный самостоятельный

классъ Русскаго общества, юридическою пол—

наравн“Ь съ другими классами общества , и

въ то же время, и того же свободнаго

перехода съ одной земли на другую незам•ьтно очутились

въ такомъ тяжеломъ и безотрадномъ что на—

ходили бол•ье выгоднымъ остаться вовсе безземельными

батраками и даже холопами, лишь бы только освободиться

отъ тягла, лежащаго на земхь. Но, очевидно, и въ этомъ

тяжеломъ иоложеийи любовь крестьяпъ кь свободеЬ и са-

мостоятельноста была такъ велика, что сравнительно не

мгЬнять безотрадную и тяжелую жизнь

крестьянина—на жизнь боярскаго холопа, свободную отъ

тяжестей тягла и обездечеппую боярскимъ

лучшимъ доказательствомь сему служатъ писцовыя книги,

въ которыхъ на сто дворовъ крестьянскихъ не приходилос.ь

и десяти дворовъ людскихъ или холопскихъ; не смотря на

то, что по Судебнику переходъ изъ крестьянства въ холопи

быль свободенъ.

И. Вљляевъ.