въ основу родной неЬсни и на этой основ•Ь создаетъ музыкаль-

пую (Ьактуру.

Глинка быль его преемники продолжали на-

чатое, развивали намеЬченное. расширяли прорытое русло, чтобте

дать возможность свободно течь этому новому, живому потоку,

въ великое, необъятное, безпредТ,льное море музыки.

Работая, эти посл±дователи постепенно создали школу и)Њю-

щую с.вои принципы, и, какъ важный

изъ нихъ, принципъ естественности, возможной правды въму-

зык•Ь, правды въ обстановкФ„ колоритг, и, прежде всего, въ вы-

чувствъ.

Нельзя однако сказать, чтобы русская ШЬсня, послужившая

основой этой школы, была исключительнымъ источникомъ,—не

заключая въ себ'Ь достаточно для обработки ея въ

современный музыкальный языкъ, она не могла быть

исключительнымъ, она была только главнымъ.

Глинки пришлось необходи.мо схЬлать у Запада,

примф,нивъ однако же эти кь на1јониьному ма-

В“Ьдь и современный языкъ не представляеть

чисто-народпаго языка, нашь душевный MiPb отличается отъ

душевнаго Mipa нашихъ предковъ, онъ сталь сложн•Ье и въ то

же время, такъ сказать, универса.льн•Ке, вс,тђдъ за этимъ при-

шлось измеЬниться и языку, однако самая суть осталась, и все

новое подчинилось этой основ5 ставь отъ нея въ строго опре-

д•Ьленную филологическую зависимость. Тоже и въ музык];:

суть, высказанная Глинкой, осталась та же, и фактура изм'Ьни-

лась, такъ сказать, лишь въ объем•Ь, въ широтЬ, но не въ на-

окончательнаго принциповъ русской

музыкальной школы относится кь концу пятидесятыхъ и началу

шестидесятыхъ годовъ. Это были знаменитые годы и гдгЬ они

только ни отразились, и въ наукгћ, и въ искусствгЬ, и въ поли-

тик'ћ, и въ промышленности. То было время новыхъ идей, важ-

ныхъ реформъ, девятнадцатое cT0„TbTie переживало у насъ свою

золотую юность, полную свгЬтлыхъ мыслей, розовыхъ надеждъ,

втЬры въ оманчивое будущее. Старое, какъ негодное платье,

не идущее кь выросшему юпому тЬлу, отбрасывалось и заф