по дороге к месторождению целестина около Кисловодска за „Замком коварства

и любви•.

мень, отбивая отдельные более плотные части. „В этом камне, —

сказал

один из них, — встречаются вредные' твердые желваки, мы их называем

„болезнью камня", потому что они вредят обработке; мы их выламываем

и бросаем вон туда в кучу“.

Я подошел посмотреть и вдруг в одном разломанном желвачке

увидел какой-то голубой кристаллик: о, это был настоящий целестин!

Чудная прозрачная голубая иголочка, как светлый сапфир с острова

Цейлона, как светлый, выжженный на солнце василек.

Я взял молоток у рабочего, разломал лежавшие желвачки и оне-

мел от восторга. Передо мной были дивные кристаллы целестина.

Целыми щетками голубого цвета выстилали они свободные пустоты

внутри желвачков.

Среди них лежали белые прозрачные кристаллы кальцита, а сам

желвачок был образован кварцем и серым халцедоном, плотной и проч-

ной оправой целестинового ожерелья.

Я расспросил рабочих, где добывался доломит для постройки.

Они указали мне путь на каменоломни. Не прошло и двух дней, как

рано утром мы сели на типичную кавказскую линейку и поехали по

пыльной дороге туда, где добывали доломит.

Мы ехали вдоль бурной речки Яликоновки, проехали красивое

здание „Замка коварства и любви“. Долина суживалась, превращаясь

в ущелье, обрывистые склоны нависали карнизами известняков и до-

ломитов, вдали мы скоро заметили ломки с громадными шлейфами

обломков и кусков боковых пород.

Сначала нам не везло. Большие желваки, которые мы, не жалея

рук, упорно разбивали, были с кристалликами кальцита и горного