турнаго Mipa начинали уже забываться, сглаживать-

ся, npi06pMeHie имени въ литературћ

трудн±е На сцен± уже были Гогољ, Пушкинъ,

Языковъ.и Крыловъ. Время шо, явшись новые ин—

тересы, по рукамъ ходила рукописная Гри—

бождова, — сл±довательно, теперь бьио не до «До-

ма Сумасшедшихъ». Эпоха бьиа другая, только не

мя Воейкова. Онъ попрежнему суетился, хлопо-

тахь, не оставлялъ своей литературы и службы, хо-

дип въ подбиралъ и сочинялъ

на сотоварищей — академиковъ, Шишкова и Хвос—

това, почти постоянно бывахь Bwe.(b, и топко по-

рою Фдкая горечь давила его сердце.

Въ одинъ дожџивый 0kTa6pckin вечерь, въ

его играли въ Фанты — вопросы и отвљты. Поэтъ

Языковъ, на этомъ отв±чагь без-

прерывно стихами остро и наконецъ, спро-

сили у задумавшагося Воейкова: въ какое животное

онъ хотШъ бы быть обращеннымъ? Онъ печально

отвЬтилъ:

Признаться, я не хлопочу

Быть превращень въ орла иљ галку;

Какъ pycckii, шпорамъ и бичу

Предпочитая палку,

Ослотъ я быть хочу.

Но всякое серьезное раздумье, даже тоска, были

непродожительны и не въ характера Воейко-

ва, горячо, но минутно все чувствовашаго. Вся

жизнь его биа отрывочнымъ

гн±ва, дихорадочной работы и порывистыхъ св•т—