подвижность и cM%tneHie душевныхъ интересовъ на-

шего автора.... Это бьио ocH0BaHieMb его характе-

ра, и потому -то при В(Њхъ усијяхъ онъ ничего не

могъ сдюать серьёзнаго ни въ жизни, ни въ лите-

paTypt. При и избалованности, онъ до

того в%рилъ въ самаго себя, что даже не зам±чалъ,

что съ каждымъ новымъ днемъ онъ д1иается ка-

кимъ-то литературнымъ анахронизмомъ.

Лучшее для него время давно уже прошо, время

сатиры «Дома Сумасшедшихъ.» Потоиъ

онъ жил насчеть ея въ литератур± слишкомъ дол-

го, и даже въ время, т. е. въ 1838 году,

передыыва.аъ эту же самую сатиру, внося туда лю-

дей другой эпохи и интересовъ, какъ наприм%ръ

Бьинскаго, и другихъ. Считая себя

великимъ критикомъ, онъ видьъ въ БЬинскомъ

одно нахальство. Это впрочемљ понятно, при его

и литерурномъ Но спраши-

вается: кто воспитывался на критикахъ его, Воейко-

ва, и кому они принесли пользу? Какъ критикъ,

Полевой был несравненно выше какъ

журналистъ, г. Булгаринъ сдыахь конечно подез—

наго мало, но зато по крайней Mtpt десять тысячь

челов±къ npioxon•ub кь русскому Воей-

ковъ и того не сдюалъ. Ч%мъ же объяснить ту лю-

бовь, которою онъ такъ долго пользовался отъ пер-

вонасныхъ нашихъ поэтовъ? Ншить, право, до-

вольно трудно. Мы думаемъ такъ: Воейковъ обла—

дал очень хорошимъ вкусомъ въ быль чис—

тосердеченъ въ своихъ литературныхъ ,

связанъ родствомъ и дружбою съ первыми нашими