64

— О! разуйетса въ этол я васъ не заподозр'Вваю,

но зачтЬиъ же вы воротились, для вавой Ц'Ьли, съ вакииъ

замысломъ

— Ни цђли, ни замнсловъ я не имђлъ, а просто ггос-

ковался по хотКь вздохнуть родимымъ воздухоиъ.

— Разй вы думали, что не будете открыты, а если

знали это, то развВ не догадывались о своей участи? ваиъ

не безъизйстны законы, изданные противь возвращаю-

щихся безъ правительства эмигрантовъ ?

— Я стара*ся не быть открытымъ, и предпочелъ рискъ

тоскть по Я зналъ. что pycckie законы осуждаютъ

на смерть всякого эмигранта, схваченнаго въ ПольшВ•, но

лучше смерть, жизнь вдали отъ отечества, жизнь

безъ правь не только гражданскихъ, но и челоМческихъ.

Самые страшные законы, если они несправедливы, будутъ

всегда нарушаемы, ибо надъ ними стоить законъ,.

законъ правды, соЛсти и любви кь отечеству. Я сказалъ

эти слова съ и

— Стало быть вы безъ ВСЯЕИХЪ политическихъ

цгВлей, безъ всавихъ замысловъ ?

— Я не им'Ьгь 1Ьли, ибо не могъ имть ея; скажу

ясн'Ве: есдибъ я обладал большими

способностями и что BazHie, еслибы Польша не была до-

ведена до cocT08Hia врайняго еслибы можно было

еще посвятить ей свои съ пользою, то моею обязан-

было бы помочь ей; но въ настоящемъ и

попытку сд%лать B030TaHie должно считать

Вотъ почему а не могъ иМть политическихъ 10лей.

— Вамъ не обмануть насъ громкими словами; ш хоро-

шо знаемъ съ какими HutpeHiHMH вы прйвжаете въ

намъ изъ лучше признайтесь во всемъ; чисто-