ными призывами кь про-

буждала чувства чел(Мчности, вызывала

кь войнј, то Брестъ-Литовскъ доводилъ ин-

стинкть самозащиты до ожесточенной страсти.

Позорь, духовное и экономическое рабство, прине-

сенныя Брестъ-Литовскомъ, стали кошмаромъ. При-

зывы кь звучали бы теперь на-

И никогда еще съ такимъ упорствомъ, ди-

ЕИМЪ шоди дни и ночи не истребляли

друть друга, какъ въ перпчъ

войны.

Финаль пятиджней приближался. Изъ

Бресть-Литовска открывалась широкая и свободная до-

рога въ Версаль. И тамъ подъ звонъ колоколовъ и

ревъ пушекъ ликовалъ свою побВду. Онъ

не только не быль посаженъ на скамью подсудимыхъ.

Съ него не только не спрашивали отчета за десятки

погубленныхъ жизней и моря пролитой Ёро-

ви. Его прив'Втствовали кликами торжества и призна-

тельности.

началь войну, и онъ же ее заканчи-

валъ. BceMipHaa утверждалась въ

умахъ, странъ-побдительницъ, въ ихъ

политим, въ ихъ расправгв надъ поб'Вжденными.

Полными, безђазд%льными господами челойчества

-гс•њкддь тв же, кто подготовлялъ и совершалъ надъ

нимъ казнь.

И первымъ, кричащимъ crjcTBieMb Версаля было

окоповъ и укО1лете проволочныхъ за-

пять разд%лявшихъ на

чуждые друть другу, враждебные отряды. Эти окопы

и проволочныя перестали существовать фи-

зически, но они превратились въ еще бодђе непреодо-

психологическое,

димое

оказался разбитымъ на пойдителей и побжденныхъ,

говорившихъ на разныхъ языкахъ и не понимавшихъ

цруть друга.

16