ными призывами кь про-
буждала чувства чел(Мчности, вызывала
кь войнј, то Брестъ-Литовскъ доводилъ ин-
стинкть самозащиты до ожесточенной страсти.
Позорь, духовное и экономическое рабство, прине-
сенныя Брестъ-Литовскомъ, стали кошмаромъ. При-
зывы кь звучали бы теперь на-
И никогда еще съ такимъ упорствомъ, ди-
ЕИМЪ шоди дни и ночи не истребляли
друть друга, какъ въ перпчъ
войны.
Финаль пятиджней приближался. Изъ
Бресть-Литовска открывалась широкая и свободная до-
рога въ Версаль. И тамъ подъ звонъ колоколовъ и
ревъ пушекъ ликовалъ свою побВду. Онъ
не только не быль посаженъ на скамью подсудимыхъ.
Съ него не только не спрашивали отчета за десятки
погубленныхъ жизней и моря пролитой Ёро-
ви. Его прив'Втствовали кликами торжества и призна-
тельности.
началь войну, и онъ же ее заканчи-
валъ. BceMipHaa утверждалась въ
умахъ, странъ-побдительницъ, въ ихъ
политим, въ ихъ расправгв надъ поб'Вжденными.
Полными, безђазд%льными господами челойчества
-гс•њкддь тв же, кто подготовлялъ и совершалъ надъ
нимъ казнь.
И первымъ, кричащимъ crjcTBieMb Версаля было
окоповъ и укО1лете проволочныхъ за-
пять разд%лявшихъ на
чуждые друть другу, враждебные отряды. Эти окопы
и проволочныя перестали существовать фи-
зически, но они превратились въ еще бодђе непреодо-
психологическое,
димое
оказался разбитымъ на пойдителей и побжденныхъ,
говорившихъ на разныхъ языкахъ и не понимавшихъ
цруть друга.
16