въ той или иной, хотя самой малой и робкой Mfhpt, тавъ
или иначе содмствуетъ ея хотя бы на одинъ
день, тоть оляется измгћнникомъ, предатедемъ дфда рабо-
чаго класса. И у оставшихся Мрньши сво-
имъ идеямъ, съ этими отщепенцами ничего общаго быть
не можеть; съ ними не можеть быть никакихъ
Ерошь самой безпощадной борьбы, какъ съ отъ-
явленными врагами рабочаго класса. Обь этомъ онъ счи-
таль нужнымъ заявить съ самаго начала, такъ вакъ не
хочеть, чтобы на этоть счеть у кого-нибудь остались
бы то ни было Это отъ
naTpi0T0Bb и предателей (онъ такъ рђшительно и прио
все время выражался), какое бы высокое въ со-
Шалистическомъ MirA они до этого ни занимали, какъ бы
они ни назывались: Плехановъ, Вандервельде, Тома, Гедъ
и т. п.—есть первое $ло для всяваго честнаго
Какъ я ни быль увлечень художественной стороной
рТчи, этотъ странный скачекъ отъ ужасовъ
войны кь абстрактному, прекраснодушному, фански-
наивному антимилитаризму quand тете р“нулъ мое ухо.
Какъ бы тамъ ни было, но тутъ не допускалъ
никакихъ компромиссовъ и обрушился со всей силой свое-
го враснофйя на французскаго Тома и дру-
гцхъ, навсегда опозорившихъ себя тьмъ, что вошли въ
буржуазныя правительства обороны, признали войну, при-
няли въ ней сознательное и тьмъ самымъ взяли на
себя отмтственность за изображенныя имъ экономи-
сотальные и моральные ужасы ея.
А когда онъ заговорилъ о томъ, какъ девять русскихъ
водонтеровъ были разст#ляны на фронтв за какое-то на-
дисциплины, его достигло наиболь-
шей силы, и его не было предђловъ. И пусть
правительство французское не пытается свалить всю тя-
жесть этого отвратительнаго на военныя
фронтовыя власти; оно цЬликомъ отйтственно за него. И
пусть Тома не утђшаетъ себя тЬмъ, что онъ этого смерт-
наго приговора не подписалъ. Его подписи
можеть быть, тамъ не было, но морально его имя вы=ено
тамъ позорными неизгладимыми буквами. И да будуть
прокляты воторые и посл'ђ этого находять
возможность протягивать руку такимъ вакъ
Тома, для какого бы то ни было Туть
онъ дошелъ до апогея; его бьещее, казалось, изъ самой
71