— 210 —
усатыхъ суровыхъ запорожцевъ и строились густыми рядами
около церкви, которая была отъ меня всего шагахъ въ пяти-
десяти... Н'ЬСЕОЛЬКО минуть я словно всматривался въ загоргЬ-
лыя воинственныя лица этой исчезнувшей дружины. Но вотъ
сторожъ на колокольн'ћ ударилъ въ колоколъ, и я очнулся кь
диствительности. Сигара моя потухла. Говоръ схЬлался тише,
умолкли пфсни, а въ нВсколькихъ шагахъ, въ цвгЬтущемъ са-
дик'ћ, выходящемъ на уступъ (н%когда заливъ), раз-
давался не сдерживаемый плачь, не тотъ отрывистый, вы-
изъ сердца въ минуту боли или вневапнаго огор-
а необыкновенно плавный и мЫный, которымъ малорус-
Ckig женщины выливаютъ свою тузу. Плакать такимъ обра-
зомъ называется тужить, и бываютъ минуты, когда плачь
этотъ словно пробирается по ВС'Вмъ закоулкамъ вашего сердца.
Машинально я всталъ съ завалинки и подошелъ кь плетню.
Подъ цвеЬтущею грушею сихЬли дв'ь молодыя д%вушки, изъ
которыхъ я въ одной узналъ хозяйскую дочь, и тужили,
наклоняя одна кь другой свои убранныя въ ленты головки.
О чемъ вы плачете, голубушки, спросилъ я ихъ, ра-
зумгћется, по малорусски и дМствительно съ yqacTieMb.
Д'Ьвушви перестали тужить и посмотреЬли на меня запла-
канными глазами. Я повторилъ вопросъ.
Какъ же намъ не плакать, отозвалась хозяйская дочь: —
намъ исподнилось по 17 лгЬтъ.
Такъ что же за 6'Ьда! Я на вашемъ М'ЬстЬ танцовалъ
бы или, по крайней мТР'Ь, пћлъ отъ радости.
Хорошо вамъ, вы другое Д'Ьло, проговорила незнакомая
д•Ьвушка и, обратясь кь подруг•Ь, снова собиралась начать
Какое же горе у васъ, милыя? Нельзя ли, можетъ
быть, помочь...
Э, никто не пособить!.. Видите ли, мы до сихъ порь
жили какъ у Бога за дверью, работали дома что нужно, ни-
кто насъ не принуждадъ, а завтра первый разъ въпоняютб
насб на панщину.
И хЬвушки снова заплакали.
— Вотъ дуры -то, вотъ дуры, какъ разревеЬлись, сказала
хозяйка, подходя кь плетню съ моей стороны, —и вамъ не стыд-
но чужаго челов'Ька! Простите ихъ, продолжала она, обращаясь
ко магЬ.• — Д'Ьти молодыя, не бывали на панщин±,
такъ имъ страшно. ОН'Ь веЬдь не разсудятъ, что у другаго
пана хЬвочка едва подымется на ноги, какъ ее уже и гонять