_ 244 —
см'Ьшку заключалъ отЛтъ кошеваго и какъ мало имтЬлъ не
только власти, но и челойкъ, гетма-
номъ войска запорожскаго. Короче сказать, сгћчевики до по-
с.лфднихъ временъ не признавали ничьей власти, исключая
верховной и то не вполвф, и только съ изъ
зависимость ихъ приняла ботве опредфленный харак-
теръ. СтЬдовательно на кошеваго ГордгЬенка нельзя смотр'Ьть
какъ на бунтовщика въ тЁсномъ смысл•ь и, если онъ, пре-
льстясь умнаго друга своего, Мазепы, р•Ьшился
дМствовать въ пользу независимости то за это
нельзя еще швырять въ него грдвью и честить
оскорбительными какъ привыкли честить близо-
pykie историки людей, положимъ, заблуждавшихся, но дм-
ствовавшихъ въ силу кувпкаго Надо обратить
немножко на эпоху c06bITig и не мгЬшаетъ также
вникнуть въ ть обстоятельства, которыя вывываютъ то или
другое Когда Мазепа съ хитростью ведь
свой пданъ какъ умный человеЬкъ онъ не прене-
брегъ дружбой ГордеЬенка и старался привлечь на свою сто-
рону вождя храброй и могучей въ то время дружины. Вс%мъ
ИВВ'Ьстно, что кошевой самъ собою ничего не могъ хьлать,
что онъ собиралъ раду на coybnxaHie и что важныя р'ЬшенЈя
произносились громадой, а сшЬдовательво нужно было согла-
cie большинства опытныхъ и старшинъ, чтобы
приступить кь какому нибудь важному Д'Ьлу. Не будемъ 8Д'Ьсь
разбирать поступки Мазепы; предоставимъ это перу болфе
искусному, Т'Ьмъ 60Л'Ье, что этого замеЬчательнаго
челов'Ька веЬроятно занимаетъ кого нибудь изъ нашихъ опыт-
ныхъ деЬятелей. Быль ли онъ честолюбецъ или мя-
тежникъ изъ любви кь искусству — это не наше $ло, но
онъ быль челов'Вкъ необыкновенный, жизнь котораго для насъ
покрыта еще тайною. Можетъ быть, современный историкъ,
въ особенности челов•Ькъ бевпристрастный, измећнитъ
страницы, правда но не совсеЬмъ выныя съ дм-
ствительностью. Кровавый эпизодъ Кочубея, можетъ быть,
тоже потеряетъ поэтическаго колорита, но это не
должно М'Ьшать правдивому Мы охотно видимъ въ
Кочубеев поруганнаго отца и жертву преданности престолу,
но какъ будто не хотимъ заглянуть между строкъ и словно
пугаемся спросить: отчего же Кочубей выступилъ со своимъ
доносомъ только тогда, когда заговорило сердце отца? Отчего
же кумъ и другъ гетмана, конечно, тайны послЫ-