— 46
то время нашелся челов%къ, св%дјтй въ д•Ьлахъ чело-
в±ческаго сердца, овь могъ бы съ той самой поры сд•Ь—
лать изъ меня н•Ьчто достойное, опираясь на
во мн•Ь кь похвал•Ь и слав%.
Во время краткаго въ Кунео я сочинилъ
первый сонетъ, который затрудняюсь назвать свовиъ,
такъ какъ то быль винегретъ изъ чужихъ стиховъ,
либо списанныхъ ц•Ьликомъ, либо испорченныхъ, не-
ловко пришитыхъ другъ кь друту и заимствованныхъ
у MeTacTa3io и итальянскихъ
поэтовъ, которыхъ я немножко читалъ. Насколько попю,
въ нихъ не было ни рифмы, ни нужнаго числа стопъ.
Ган±е я сочинялъ стихи въ гекзамет-
рахъ и пентаметрахъ, но никто не научилъ меня ни
одному правилу итальянскаго Сколько я
ни старался съ т%хъ порь припомнить хотя бы одинъ
стихъ того сонета, это не удавалось. Помню лишь,
что этотъ сонетъ быль написань въ честь одной дамы,
за которой ухаживалъ мой дядя и которая нравилась
также и мн•Ь. Советь вышелъ, конечно, отвратительный;
это не пом%шало ему снискать себ•Ь похвалы, во-первыхъ,
восп•Ьтой дамы, которая ничего ровно не смыслила въ
этомъ Д'Ьл•Ь, а зат%мъ другихъ судей, столь же авторитет-
ныхъ. Благодаря этому я уже считалъ себя поэтомъ; од-
нако, дядя мой, суровый военный челов±къ, достаточно
осв%домленный въ политик•Ь и но совершенно
невинный въ области всякой и мало этимъ обез-
покоенный, не одобрилъ моей рождавшейся
музы. Напротивъ, онъ порицалъ мой сонетъ и его konkiR
насм%шки замутили въ самомъ источник% потокъ
моего в такъ случилось, что охота кь стихо-
творству вернулась ко мн•Ь лишь, когда минуло уже
двадцать пять л%тъ. Сколько хорошихъ и дурныхъ сти-
ховъ погублено въ тотъ день рукой моего дяди въ колы-
бели моего перворожденнаго сонета!