— 46

то время нашелся челов%къ, св%дјтй въ д•Ьлахъ чело-

в±ческаго сердца, овь могъ бы съ той самой поры сд•Ь—

лать изъ меня н•Ьчто достойное, опираясь на

во мн•Ь кь похвал•Ь и слав%.

Во время краткаго въ Кунео я сочинилъ

первый сонетъ, который затрудняюсь назвать свовиъ,

такъ какъ то быль винегретъ изъ чужихъ стиховъ,

либо списанныхъ ц•Ьликомъ, либо испорченныхъ, не-

ловко пришитыхъ другъ кь друту и заимствованныхъ

у MeTacTa3io и итальянскихъ

поэтовъ, которыхъ я немножко читалъ. Насколько попю,

въ нихъ не было ни рифмы, ни нужнаго числа стопъ.

Ган±е я сочинялъ стихи въ гекзамет-

рахъ и пентаметрахъ, но никто не научилъ меня ни

одному правилу итальянскаго Сколько я

ни старался съ т%хъ порь припомнить хотя бы одинъ

стихъ того сонета, это не удавалось. Помню лишь,

что этотъ сонетъ быль написань въ честь одной дамы,

за которой ухаживалъ мой дядя и которая нравилась

также и мн•Ь. Советь вышелъ, конечно, отвратительный;

это не пом%шало ему снискать себ•Ь похвалы, во-первыхъ,

восп•Ьтой дамы, которая ничего ровно не смыслила въ

этомъ Д'Ьл•Ь, а зат%мъ другихъ судей, столь же авторитет-

ныхъ. Благодаря этому я уже считалъ себя поэтомъ; од-

нако, дядя мой, суровый военный челов±къ, достаточно

осв%домленный въ политик•Ь и но совершенно

невинный въ области всякой и мало этимъ обез-

покоенный, не одобрилъ моей рождавшейся

музы. Напротивъ, онъ порицалъ мой сонетъ и его konkiR

насм%шки замутили въ самомъ источник% потокъ

моего в такъ случилось, что охота кь стихо-

творству вернулась ко мн•Ь лишь, когда минуло уже

двадцать пять л%тъ. Сколько хорошихъ и дурныхъ сти-

ховъ погублено въ тотъ день рукой моего дяди въ колы-

бели моего перворожденнаго сонета!