Авсолютнля МОНАРХЈЯ НА ЗАПАДВ.

11]

ментъ вель особые реестры, куда вписывался текстъ всякато новаго

королевскато ордоннанса, при чемъ, въ силу исконнаго обычая,

силу обязательнаго правила, никакой новый ордон-

нансъ не получалъ силы закона, прежде быль вписанъ въ

реестры. Логическимъ выводомъ изъ этого права

peaucnjpauiu было право ремонстрацји. Если дарламентъ нахо-

диль изв%стный новый ордоннансъ „основнымъ

то онъ обращался кь королю съ соотв%т-

законамъ королевства“

ствующими (remontrances) объ изм±ненћ или

совершенной даннаго кородевскаго акта. Если „предста-

ueHi„q” оставлялись королемъ безъ поелћдствт, то парламентъ отка-

%ывалъ такому ордоннансу въ Правда, корона ни-

когда но признавала этого присвоеннаго парижскимъ парламентомъ,—

а за нимъ и почти равносильнаго законо-

дательному всегда могла приб±гнуть, въ крайномъ

кь принудительной досредетвомъ такъ называемаго lit

de justice, т.-е. торжественнаго парламента въ присут-

самого короля. Т'ђмъ не мен•Ье, фактически королевской

власти приходилось серьезно считаться съ парла-

мента, въ особенности съ тТъ поръ, какъ началь на-

ходить себ живую поддержку со стороны нарождавшагося обще-

ственнаго и нер«дко правительство предпочитало брать

обратно забракованный парламентомъ ордоннансъ или вносить въ

него поправки, щЬмъ вызывать открытый конфдиктъ

съ парламентомъ.

Что касается „королевскихъ судей“, „казначеевъ

и другихъ многочисленныхъ финансовыхъ чнновниковъ, то всђ они,

начиная съ первой половины XVI в., превратились, одни за дру-

ими, въ • такихъ же обладателей своихъ благо-

щйобр%тенныхъ должностей, какими были и члены парламентовъ,

и, сл•ьдователно, фактически были независимы отб цен-

тральной власти, органами которой они номинально

считались.

Оставались еше генералб-губернаторы. Какъ регулярное

они ведутъ начало со времени Франциска 1: до той