83

Что касается остальной русской публики, воспитанной на руко-

писи и въ еж то едва ли она могла находить большое

въ нашихъ подражательныхъ романичесвихъ

составлял «восточныя повјсти» сказоч-

наго характера и «романы съ (romans d'aventures),

которые по своей запутанной неправдоподобной ИМ'Вди иного

общаго съ такими-же рукописными представляя при

этомъ принаровленную гь русскпмъ нравамъ. Типичнымъ

этого рода быль подражательный романъ: «Несчаст-

ный Никаноръ и жизни дворянина» соч.

Н. 1787 г. три части, (второе по Росписи Смирдина), о

которомъ распространяется Карамзинъ въ упомянутой «О

книжной торговй и обви во чтетю въ 1802

пАняется Никаноромъ здощастнымъ дворянином ъ,

тотъ хорошо фаеть, чт читаеть сей ромажъ: ибо безъ всякаго

сомнЫы чему нибудь научается въ мысихъ иди въ ихъ выраже-

Надобно всякому что нибудь поближе: одному Жанъ-Жава,

пугому Никанора; кто начинаеть з лощастнымъ Никан о-

ром ъ нер'Ьдко доходить до «Новой Элоивы».

Но такихъ какъ Ни Е ан оръ; быдо немного въ

русской подражательной а съ другой стороны печатный

«романъ съ скоро прекратился въ своемъ перво-

начальномъ видев и значительно изигђненныИ входить, какъ состав,

ной элементъ, въ подражательные романы и пойсти другихъ кате-

«Восточная повВсть» въ свою очередь все бодФ,е и 60rhe те-

ряеть свой сказочный характеръ, становится и также

какъ на западв почти исключительно изображаеть

доброхђтели далекихъ народовъ въ «испорченнымъ» евро-

пейцамъ. ЗатЬмъ на сцену выступаеть бытовой нравоучительный

романъ, фикомъ заимствованный изъ иностранной литературы,

жизнь, нравы, чувствъ были чужды русскому

читателю, а лица, хотя и съ русскими именами и

являлись неестественными и изуродованными. Инстинк-

ратурныхъ журньдовъ, вамвчае•гь между прочимъ: „Одни съ необувданнымъ

упорствомъ пренебрегаю•ть хорошихъ иностранныхъ внвгь.„

придвпясь единственно кь иностранцамъ не читают*ь ничего русскаго и потому

не ум•Вють писать на своеиъ язык•В. Об•в крайности опасны часто и ддя

опытныхъ дюдей“ и т. д.