бардскаго леннаго права. и на юридическую жизнь дру-

гихъ германскихъ народовъ. Вообще, не разгь установле:йя

государственнаго права европейскихъ державъ въ пер-

вый разъ являлись въ и оттуда уже распространя-

лись по западу 3). Но, что важн%е всего, въ общемъ ходен

греко—римскаго права и во многих•ь отд%льныхъ

этого зам“ается уже и

xbicTBie элемента, проникающаго собою всю новую исто-

и обусловливающаго совершенно новое B0331AHie на

право и государство, — элемента, который, въ противоио-

ложность древности, можно назвать ново-европейски“б (на

запад1; обозначаютъ его Французскимъ терминомъ moderne;

усматривая этого элемента и въ жизни

германской, считали его

скимъ, а потому даже прозвали исключительнымъ именемъ

германскаго). Всюду выступаетъ на первый планъ начало

личности, чтобы завоевать себ•Ь свой уд•Ьлъ и въ лбласти

права. Оно является и въ семейномъ быту, и въ жиз—

ни и во глай государства. Въ борьб“Ь

этого субъективнаго начала съ древнимъ объективизмомъ,

совпадающей отчасти съ между элемента-

ми древне-римскимъ и каноническимъ (о чемъ см. ниже),

мало по малу, подъ примирительнымъ

ства, проникавшаго въ самую жизнь, сглаживаются про-

тивоположныя другъ другу односторонности и предуго-

товляется возможность противоборствующихъ

элементовъ кь высшему единству — цюь, ко-

торой составляетъ, въ законодательномъ, задачу

современнаго намъ Mipa. Въ атомъ обще-европейскомъ

з) Это зам•Ьчено еще въ прошедшемъ Гейсле ром ъ (С. Н.

Gdisler). См. его . Пе antiquitatibus jnris publici ех disciplina

Byzantina repetendis. Marburgi. 1779. 4.