бардскаго леннаго права. и на юридическую жизнь дру-
гихъ германскихъ народовъ. Вообще, не разгь установле:йя
государственнаго права европейскихъ державъ въ пер-
вый разъ являлись въ и оттуда уже распространя-
лись по западу 3). Но, что важн%е всего, въ общемъ ходен
греко—римскаго права и во многих•ь отд%льныхъ
этого зам“ается уже и
xbicTBie элемента, проникающаго собою всю новую исто-
и обусловливающаго совершенно новое B0331AHie на
право и государство, — элемента, который, въ противоио-
ложность древности, можно назвать ново-европейски“б (на
запад1; обозначаютъ его Французскимъ терминомъ moderne;
усматривая этого элемента и въ жизни
германской, считали его
скимъ, а потому даже прозвали исключительнымъ именемъ
германскаго). Всюду выступаетъ на первый планъ начало
личности, чтобы завоевать себ•Ь свой уд•Ьлъ и въ лбласти
права. Оно является и въ семейномъ быту, и въ жиз—
ни и во глай государства. Въ борьб“Ь
этого субъективнаго начала съ древнимъ объективизмомъ,
совпадающей отчасти съ между элемента-
ми древне-римскимъ и каноническимъ (о чемъ см. ниже),
мало по малу, подъ примирительнымъ
ства, проникавшаго въ самую жизнь, сглаживаются про-
тивоположныя другъ другу односторонности и предуго-
товляется возможность противоборствующихъ
элементовъ кь высшему единству — цюь, ко-
торой составляетъ, въ законодательномъ, задачу
современнаго намъ Mipa. Въ атомъ обще-европейскомъ
з) Это зам•Ьчено еще въ прошедшемъ Гейсле ром ъ (С. Н.
Gdisler). См. его . Пе antiquitatibus jnris publici ех disciplina
Byzantina repetendis. Marburgi. 1779. 4.