216

Н. П. Огаревъ—А. И. Герцену.

82.

Н. П. Огаревъ—А. И. Герцену.

[Съ

(Октябрь 1859 г.)

-(park House—Twickenham)

Съ четверга на пятницу. 1/2 перваго ночи.

Невыразимый страхъ, что я не засну—мъшаетъ лечь въ по-

стель. Почему такт грустно? Есть ли causa sufficiens, или это

могу дать себ% отчета. Почему мнЪ страшно, что ты

уЪхалъ? Только ли потому, что

И скучно, и грустно, и некому руку подать—

или вь самомъ дЪлЪ что-то несчастное впереди? Что-жъ несчастна-

го? Развь я умру параличемъ? МнЪ бы это было тяжело для тебя,

потому что это какь то послъднюю жизнь твою разрушило бы.

А для себя, кромЪ боли, не скажу чтобъ тяжело. МНЕ кажется я

все кончилъ. Теб% надо жить, потому что ты больше можешь сдв-

лать, Ч'Ьмь я, по очень простой причинъ: у тебя больше таланта и

онъ не изсякь. А у меня, кажется, изсякъ. Кромв скверныхь СТИХОБЪ,

я пишу полезную прозу, но на ней нвть печати силы, а стихъ у ме-

ня утратился. Я знаю, что тебЪ будеть больно безъ меня, но ты

работай. ДЬти подрастуть и помянуть добромъ, но жить имъ это не

помъшаетъ. Еще одно существо можетъ искренно погрустить, потому

что въ первый разъ встрЪтило искренняго человъка и опять жизнь.

пойдеть въ разладь. Но ты ее не оставишь и мальчика не оставишь.

Можетъ скорбь ее больше еще научить внутреннему благородству

чвмъ я (а я ею доволенъ) и она жизнь посвятить мальчику и не

сдЪлаетъ изъ него подлеца и не притвснить его въ жизни. Натали

мнъ было бы жалче всего; она останется сь внутреннимъ ужасомъ;

но едва ли безъ чего-нибудь необычайнаго можно поставить ее на

тоть путь благородства и сердечнаго кь которому она

была когда то способна. Сегодня, когда мы прњхали — Тата была

очень печальна и рано ушла, мы съ ней полу-словами очень сбли-

зились,—я это чувствую по прощанью на сонь Ольга ни-

чего—она не понимаеть, да я и не знаю зачъмъ бы рано развивать

нервозность сердца. Натали начала разговоръ. НВтъ! никакого ycr±-

ха я не жду. Stuborness непоб%димая. Больно мнъ невыразимо—и она.