Н. А. Огарева—Е. А. Сатиной.

221

меня, какъ будто напоминая что я оставлена всЬми.—Я слуша-

ла, онь говорилъ—я приложила руку кь лицу, слезы лились сквозь

пальцы—онъ ничего не замЪтилъ—Я вспомнила тебя, моя Елена,

четыре года прошли съ нашей разлуки; та я которую ты знала,

гд'ь его Наташа? неужели это я? я чуть громко не захохотала. —

,$'rckie голоса раздались, съ ними вошелъ тотъ для котораго я все

покинула—все потеряла.—МнЬ сдвлалось невыносимо больно, я взя-

ла св±чу и скла за фортопьяно. Что я чувствовала, нвтъ этого не

разскажешь, я говорила фортопьяномъ, я то молила не знаю сама

чего, то вспыхивала, какъ гроза грозно неслась—вдругъ я вспомни-

ла Кор: „вотъ когда вы будете хорошо играть, когда будете плакать

отъ собственной музыки“

Слезы градомъ текли по щекамъ, грудь судорожно поднималась

сдерживая рыданья; боль въ груди осталась до сихъ порь — Боже

мой, Боже мой, неужели этому не будетъ конца?—

И вспомнила я слова сестры М-те S. 1 Cette femme vengera та

soeur. И вспомнила я невинные слова Нинилы: Кольца вьнчальнаго

не нашли, оно ушло въ воду и любовь ваша уйдетъ тоже.—

Сбылись эти два пророчества, а я жива. О Лиза, Лиза—но нвтъ,

„лучше вьчное мученье!

1860 г. Я встрЬтила этотъ годъ свВтлЬе многихь другихъ, но

все это было обманчиво; прошли только четыре дня и я опять од-

на и навсегда. Не хочу болве призраковъ, не хочу хорошихъ минуть

за которыми сл%дуютъ Takie тяжелые дни! Все заслужено, porrra-Hie

невозможно. Но зачЪмъ, зачвмъ я такъ св±тло смотрьла; этоть

•св%ть-то и погубилъ меня!—

Одно покой и всходы на 1860 ГОДЂ

убиты морозомъ.—

[Поздн±йшая приписка.]

СЛЕДИ за 6e3YMieMb, въ 1861 году родились мои утЪши-

тели и при нихъ было иногда по моей собственной вуптЬ много тя-

желаго, но я была ими тремя безумно счастлива, и какь недолго.

1864 году я на всегда сь ними разсталась и по своей винЬ—вотъ

теперь то жизнь давить какъ свинецъ—

1 [Г-жа Cuiacb.]