это роль холодная, вся изъ разсказа и немного

напыщенныхъ .

Жихаревъ вид±лъ его на сцен•Ь одинъ только разъ въ 1812 году,

въ пьес•Ь Висковатова „Всеобщее и

отказывается судить объ его искусствъ. Обь этомъ спектакл

%иписаноу С. Т. Аксакова: „Въ 1812 году, Ивань Аеанасьевичъ Дми-

уже давно театръ, кь общему и

восторгу петербургской публики, явился на сцен% въ пьес% Вис-

коватова деобщее разум%ется, въ роли старика. И

тогда уже быль такъ слабь отљ старости, что его

безпрестанно поддерживали актеры и едва-ли кто могъ раз-

слушать произносимыя имъ слова; но востортљ зрителей быль

громъ прив%ствовалъ каждый его выходь

и со сцены. По драмы, разум%ется,

его вызывали единодушно, единогласно. Но за“чательно то, что

вызывали не просто „Дмитревскагои, а „господина Дмитревскаго•.

Такимъ особеннымъ знакомь не быль почтень ни одинъ

актеръ ни прежде Дмитревскаго, ни посл% его. Въ этомъ спек-

такл± была его лебединая п%сня на сцен±, хотя онъ снова [18171,

въ бенефисъ, данный въ пользу вдовы и д%тей покой-

наго актера Яковлева, желалъ выступить на сцену въ маленькой

пьес± Шаховскаго „Встр±ча незванныхъ•, но бол%знь не допу-

стила его исполнить свое великодушное

Жихаревъ въ стараго театрала такъ характе-

ризуетъ Дмитревскаго:

„ Если Волковъ заслуживаетљ Ha3BaHie основателя русской сцены,

Дмитревскому принадлежить не ме\-ње почетное 3BaHie распро-

странителя сценическаго искусства въ и просв%-

щеннаго исполнителя и совершителя великой монархини

во всемъ, что только могло относиться до внутреннаго управле-

и театромъ, о которомъ прежде и“.ли столь

превратныя Ему, и ему только одному, обязаны мы, что

русская сцена облагорожена, и существовавшее тогда на театр•Ь

гаерство въ конецъ истреблено и уничтожено. Онъ первый по-

даль прим•Ьръ, какъ долженъ себя вести артистъ и до

какой степени можетъ онъ достигнуть при надлежащихъ

неукоризненнномъ проникнутый c03HaHieMb

своихъ обязанностей. Не говоря о его глубокихъ св±фйяхъ въ

классическо-драматической литератур% — это было необходимою

принадлежностью его какими обширными

въ области другихъ наусь обладалъ этотъ непо-

стижимо1 Какъ зналъ онъ статистику — разу-

м%ется, въ тЬхъ предълахъ, въ которыхъ въ его время су-

ществовали. А память, память! Онъ могъ разсказать

вс±хъ зам±чательныхъ лицъ XVIIl в±ка, зналъ вс•Ь закулисныя

тайны французскихъ и театровъ; зналъ харак-

теры, привычки и связи принадлежащихъ кь нимъ артистовъ;

знакомь быль съ и Казановою; бес±довалъ со Се

денборгомъ и Поль Джонсомъ, словомъ: память его была не-

истощима, а мастерство и очаровательность разсказа въ дру-

44