— 43 —

развивавшейся многими писателями, была та, что шляхетствг.—

фактъ исконный, что основа его — въ пороо, въ старой и чистой

крови: «сильная орлица не Рождаеть голубей, и слабый заяцъ не

происходить отъ могучихъ нвовъ», такъ объяснилъ наслдствевность

благородства одинъ изъ писателей XYl в. любиаи сравнивать

шихту съ ведромъ ливанскимъ, воввышающиися надъ прочими де-

ревьями: так•ь изображалось noaozeHie иияхты сравни-

тельно съ другими coc,d0BiHH, оправдывалось же это т«мъ, что въ

государства шляхта 1— персь и рамена, тогда какъ «киётки»

(крестьяне), ремесленники и купцы трько ноги,

— или твмъ, что

nouMHie пассы суть апшь BH'BIBHie члены польской короны, суше-

лишь ради cayzeHiw цюоиу, истинными членами коего

является одна шихта. Въ каждоиъ государствЖ пропов%дывадось

еще, необходлиъ такой чинъ людей, который, оставивъ все, что О-

лается ради корысти, исключительно предалъ бы себя д•ьду, прино.

сящеку честь и пользу краю: весь чинъ основань на

прав$ и ВЧТ, а потому ему -неприлично заниматься торговлею и

ремесмми. Съ другой стороны людямъ, заботящимся только о соб-

ственной корысти, нельзя поручать должностей и защиту отечества.

Потому, говорили, и счастлива Польша, что она вся, какъ на стоил,

держится на благородномъ а Т'Вмъ, кто грошъ выгоняетъ

изъ гроша, локтиъ Притъ, квартой шинкуеть, ремеспомъ вани-

мается или пдугоиъ работаеть на друтаго, оставила въ государстЛ

мгВста, kakiH принадлежать сдугамъ въ хозяйскомъ до“. На-

для шляхтича—въ той сфекл, которая не искажаеть

чистаго характера, не гасить высшихъ не охлаждаетъ

благородныхъ YBaeqeHit1, не удерживаетъ полета возвышенной мысли, —

т. е. въ публичной Оятельности и въ войскгВ.

Напь подобныя напоминаютъ политическое Mipocoaepua-

Hie, господствовавшее въ гражданскихъ общинахъ античнаго Mipa, и

я не сдучайно от“чаю это сходство: Hec0HHtHH0, что съ той поры,

какъ поляки стади подчиняться ватнјю итальянскаго гуманизма, клас-

и идеи стали постепенно проникать

въ c03Hauie подьскаго общества, которое наконецъ стало видМь въ

себ'В серьевно какъ•бы римской республики. «Въ поли-

тическихъ и юридическихъ идеяхъ, вычитанныхъ у

мы уже случай сказать въ другой находила многое

такое, что особенно приходилось ей по вкусу: фразы о пагубности

о свободћ и гражданъ льстили ен кь

«вольности» и ея ненависти кь «можновдадству», а римскихъ