«Знаю, что огорчу сердце ваше

для народной нашей гордости новостью.

ЗаранФ,е прошу у васъ не могу не напи-

сать кь вамъ, не облегчить души своей отъ

и досады.

«Вчера, то есть августа, была та славная скачка

между донскими и англискими лошадьми, о которой

газеты пышно возв±ст или уже Европ±».

Зат±мъ, пос.а± самаго подробнаго и утомительна-

го 0“HcaHiH всей этой разсказываа, что

призъ по справедливости достаасн aHMiack0MY всад-

нику, Воейковъ приходить въ и съ

риторическимъ восклицаегъ:

«Ееии позволено сравнивать BeHkiH

съ маловажными, то я сравниваю торжество инозеи-

цевь со Москвы; но за нимъ не въ продол-

жительномъ времени послдуетъ B3HTie Парижа!

Англичане, и безъ того весьма надутые, слишкоиъ

возгоржены своею побьдою, слишкомъ увьрены въ

искусств% на±зжать скакуновъ, въ превосходнм-

шей, въ единственной въ Mipt пороо ангјйскихъ

лошадей. Донцы унижены въ самомъ драгоцьнномъ

для такихъ шхихъ на±здниковъ чувствћ, поражены

уь самое чувствитељное м±сто ихъ

Итакъ это не конецъ! это миръ— на манерь Тиль-

зитскаго, за которымъ пос"дуетъ война ще кро-

вопролитн±йшая, и я ув±ренъ, что донцы востор-

жествуютъ блистательно! »

При подобныхъ узкихъ, чисто Фельетонныхъ

взглядахъ, могъ ли Воейковъ, какъ журналистъ,

дать серьезное своей политйческой га—