— 258

Ckit сказать ей, что чернилами она тоаьво способна свои пиь-

чиви испачкать, женщина задумывалась, и бросан перо мя пн-

вовой пгаы.

далеко не рвшеннынъ оставися вопросъ о тоиъ, ипеть л

право и дивна ли женщина равдвдять свой трудъ и свои уиъ

иежду игаоП и перомъ.

BapaTHHcEiA едва аи шутиъ, когда обращися кь женщинамъ

съ такииъ иовоиъ:

Не трогайте парнасскаго пера,

Не трогайте, сиаиивыя вострушки.

Красавициъ не много въ немъ добра,

И имъ апуръ дать игрушки.

Любовь и ваиъ оставить въ забытьи

Ди жалкихъ рифмъ? Натъ рифмами си•ютса!

Уносять ихъ wriAcRi}i струи...

На пальчикахъ черннп остаются.

Ясно, что, по n0HHTiaIb того времен, перомъ женщина

нома забавлятьсн вавъ несовс•иъ опрятною «игрушкою»

— это

было не 00, а забава, потому что на перо и мужчины того

времени сиотрти отчасти какъ на игрушку, на забаву ума,

доввоонную при сытости желудка.

Въ вто-то время и подъ B“ianieub высказанныхъ наии воз-

$HiI общества, русская жизнь дада еще HtCROAbRO боле или

мено ванвтныхъ женскихъ личностей, изъ которыхъ объ однихъ

мы уже сказали что иогаи, а о другихъ постараисн сказать что

иожиъ.

Въ то вриа когда изъ ВоЛковой, подъ собы-

Tit Твадцатаго года, вырабатывалась ВПОЛ1к русскаа жеищипа,

московская, дошедшан въ своеиъ uaTpi0TH3Ht до• испо-