— ИЗ —

лошадей. Если ломъ, сколько можно положиться на чувство слуха,

приближается кь нимъ, то промышленики кидаются искать спа-

предоставляя себя инстинкту лошадей, коорыя скачутъ въ

противоположную сторону отъ лома. Если ломъ близко отъ ко-

шаровъ, казаки бросають все, и рыбу, и «сбрую», то есть снасти,

и ужъ не думають ни о разставленныхъ въ мор

%аханоцъ, ни о товара, ни о чемъ, а только, второпяхъ,

захватываютъ за пазуху, сколько попадется, хгЬба, садятся на

лошадей, запряженныхъ въ пустыя сани, и мчатся, куда выне-

сеть ихъ в±рный конь. Но скоро ихъ встр±чаеть новое 6tWTBie;

ледъ не сдерживаеть, сани проваливаются, впереди страшныя

полыньи, передъ глазами волны; съ каждымъ

шагомъ ледъ становится тоньше и тоньше; у окраинъ его появ-

ляется «саушъ», то же что сибирская «шуга» —

въ родеЬ каши льдинки; казаку, повидимому, неВть

ужъ никакого —и онъ, опять уже при посл±дней край-

ности, начинаетъ готовить «пузыри», т. е. бурдюки.

Участь б±дныхъ животныхъ, не мен%е того, очень жалка.

Когда казакъ быль еще не въ явной опасности, и тогда ихъ б±д-

няжекъ, плохо кормили: вм±сто воды, ихъ поили толченымъ

льдомъ; овса въ запасЬ было мало: въ кормъ лошади подмрЬши-

вади собственный ея навозь. Но наступила пора, что казаку и

самому 'Ьсть было нечего: онъ ртЬзалъ лишнюю лошадь и питался

ея «маханиной» (мясомъ); въ живыхъ животныя бьии

безгласными зрителями ея и предчувствуя

участь, имъ самимъ грозящую. Теперь, когда ура.льцу надо ду-

мать только о самомъ себ'В, надо спасаться отъ 6'Кды, спасаться

отъ товарищества привычной кь нему скотины, могущей присут-

cTBieMb своимъ затруднить его отъ видимой смерти,

ему ужъ некогда, ему нельзя милосердствовать кь безсловеснымъ;

онъ прикалываеть ихъ одну за другою или, связавъ имъ ноги,

сталкивать ихъ съ льдины въ море; несчастный конь бьется

подъ ножемъ, захлебывается въ волнахъ, старается какъ-нибудь

зацћпится за окраины и выпоить, выскочить оттуда, —но в посхЬд-

силы его wranmoro.• онъ гибнетъ и срывается подъ львны.