— 148 —

лоятва, разставляемые, за Уралоиъ, отъ линейной казачьей же

стражи.

Во многихъ. мтстахъ куриись и пылали костры. Казаки го-

товили об%дъ. Кто вариль изъ налимовъ уху, кто стряпа.пъ съ

пељмени, кто жарилъ въ котлахъ севрюжину,

занную въ MeJkie кусочки, кто прихотлвв±е другихъ, или кому и

уха, и пельмени, и жаркое надогЬли, прњлись — пекъ въ горячей

зохЬ, џя цЬыхъ осетрятъ и севрюжвть, а кто,

уже отвгЬдавъ дб-сыта, или, какъ говорится, до отвада, того,

другаго, третьяго, лежал, приг#вшись на майскомъ со.инышк%•,

сдовомъ, отдыхали казаки-братцы посхЬ трудовъ праведныхъ.

Изъ чисда молодежи, одинъ, записной гуляка, или, какъ вы-

ражаются казачата, гуляжка, и первый, можно сказать, артисть

балалаечникъ, съ повязкой на одномъ глазев и съ бисернымъ че-

резь плечо гайтаномъ—подаркомъ, разумеЬется, возлюбленной—

достахь изъ ташржи (повозка) балалайку и сталь наигрывать

иди, по казачать, «опабачивать» залихвацкаго ка-

шньку, съ «прћговорцемъ», ра.зум±ется, т. е. съ «прип%вцемъ».

Какъ сйдуеть, около Матьки Гутарева собрался порядочный

кружекъ «храброй братьи». Матька воше.љ въ себя, или, какъ

говорится, на Матьку на самого нашелъ такой счастливый стихъ,

что онъ въ «приговорцы», всгЬмъ и каждому изъ слушающей его

братьи изйстные, сталь мало-по-малу вклеивать слова собствен-

наго а наконецъ, увлекаясь и бойе, словно

импровизаторъ какой, прищелкивая пальцами и подмигивая един-

ственнымъ глазомъ — другой быль завязанъ — начахь сыпаљ

цьыми Фразами, но такими, по словамъ казаковъ, забористыми,

огневыми, что не только молодежь, но и солидные, или такъ на-

зываемые степенные казаки, до слуха которыхъ волей-неволей

долетали Матькины прибаутки, часто подхватывали животы, что-

бы не умереть со с“ха.

— Ну васъ кь «шишигамъ», — сказалъ пожилой казакъ, си-

недалеко отъ молодежи: — совс±мъ уморили, гр±ховод- •

вики, оставьте. А вы дучше спойте-ка что-нибудь хорошенькое,

и мы, старики, подтянемъ вамъ.