города, въ глазахъ еогда уже противиться ему не-

льзн, есть простой всенародный исконив"ный обы-

чай, pycckih способъ• войны, вовсе не о томъ,

что это какое либо геройство, а это простынь

естественнымъ двломъ защиты. Пожаромъ Москвы лучше всего

и оправдалась эта древняя истина русской воины. Въ этомъ

пожаргв Наполеонъ обезсигвлъ и потому очень сердился, что

pycckie воюютъ по-ски.ески. Въ двйствительности, по запад-

нымъ n0HHTiHMb, это было чистое скиество, которое въ полной

Mtpt обрисовывало изввстный походъ персидскаго на

нашихъ же Скиеовъ. ДревнвИшМ Наполеонъ, этотъ

точно также едва цвлъ ушелъ. изъ опустошенноИ СкиескЬй

пустыни. Кто отчаянно себя защищаетъ, тому ввжливо рас-

кланиваться и любезничать уже невозможно и.онъ естествен-

но становится скиеомъ.

Мысль о необходимости, въ твсныхъ обстоятельствахъ,

• сжечь Москву ходила по городу именно въ тои толпо, съ ко-

торою такъ долго разговаривалъ всегда самъ градоначальнивъ.

„ учше ее сжечь“, говорили политики средняго и

простаго сословЈн, когда имъ представлнпась возможность, что

ворвется въ горохъ. Когда въ первый же день Фран-

геКералы и офицеры бросились въ Каретный Рядъ за

выборомъ ce6t хорошихъ экипажей и отмвтили на нихъ свои

имена, кто что беретъ, ло купцы-каретники, пе общему со-

не долго думая, тотчасъ же запалили всо свои лавки.

А въ деревняхъ, когда вбйска отступали и уходили дальше,

крестьяне всегда спрашивали: „Не пора ли зажигать избы?“

Вотъ почему и Растопчинъ такъ самонадмнно писашь потомъ

двукратно кь государю, что еслибы Кутузовъ сказалъ ему

за два дня прежде о своемъ оставить Москву, то

онъ зажегъ бы городъ. Онъ даже очень сожалвлъ, что ему не-

удалось исполнить этого подвига. Но, говора такъ, онъ оче.

видно не предавался одному но и вполнв надма-

ся на толпу и не сомнввался въ ен образев мыслей. Еще 12

амуста онъ между прочимъ писалъ кь „Если вы

отступите кь Вязьмъ, я примусь за всВХф го-