номъ Въ голову ЈАзли самыя мрачныя

мысли, будущее казалось такимъ непригляднымъ, на ду-

мракъ и ужасъ. Вдругъ надзиратель входить и пода-

еть мое письмо. Въ мигъ камера преобразилась, точно

добрый reHi.n ворвался съ письмомъ. Что сталось съ тос-

вой и душевнымъ Они уплыли куда-то вдаль;

ему с;флалось легко и хорошо, и опять захотћлось жить

и мрить во все лучшее. И такъ даме, и тавъ даме на

многихъ, многихъ страницахъ. И стольКо теша, столько

ласки, н%жности. Неужели Лева Бронштейнъ и

одно и то же лщо?..”

Пользуясь довольно широкой въ предј-

лахъ нашей башни съ отгороженнымъ вмгђст% съ ней

уголкомъ двора, мы не лишены были связей и съ внјш-

нимъ MipoMb, откуда намъ доставлялись деньги,

одежда, необходимыя для далекаго въ Во-

сточную Сибирь. Доставлялись намъ также въ и

книги. До насъ доходили почти всђ новинки. Кь намъ

попала только что дошедшая до изйстная книга

Э. Бернштейна (”Предпосылки на н%мец-

вомъ языМ, впервые открыто обосновывавшая

низмъ въ марксизмђ. Въ нашей камер'Ь она вызвала

страшное и мы съ жадностью ухватились

за Bch мы гор'ђли HaepII'hHieMb убђдиться, сКоль-

ко правды во всемъ томъ, что мы слыхали объ этой ужас-

ной ЕНИТЬ. Книга подвергала сомнтьтю все, что мы,

марксисты, считали непререкаемой истиной. И всђ мы

единодушно отвергли ее; никакихъ на ед

счеть у насъ не было. Получали мы и книги, недо-

статка въ нихъ у насъ не было.

Но Бронштейнъ не обнаруживалъ большой склонно-

саи въ систематическому Жажда пополнить свое

06pa30BaHie, накопить побольше столь естествен-

• ) Надо помнить, чтО тогда Бронштейнъ был арестованъ вм%-

съ первымъ Петербургскимъ Сойтомъ Рабо<ихъ Депутатовъ, r$

онъ был въ то время однвмъ ивъ павныхъ руководитедей и верши-

техей. Несомйнно, у него уже тогда начал кружиться толова в че-

cT006ie рисовыо ему самыя увиекатепныя перспективы; и вдругъ

аресн: онъ сидит въ Йеной каморкЬ кань въ а Poccia

молчит и не рвется вырвать на свободу своего тероя. Есть отъ чего

въ

87