пузскому народу въ годъ останковъ Наполеона съ

о—ва св. Елены въ Парижъ:

, Ты погибалъ... и онъ явился съ строгимъ взоромъ

Отмњченный божественнымь перстомъ,

И признань за вождя всеобщимъ приговоромъ,

И ваша жизвв слилася въ неиъ—

И вы окр±пли вновь въ т±ни его державы,

И MiPb тревешупјй въ взиралъ

На ризу чудную могущества и славы,

Которой васъ онъ од±валъа.

Вспомнимъ „Воздутный корабль“, пфсни Беранже (наприм.,

„Старый капраль"), Гейне „Два 1'ренадераИ, „Ноч-

вой СМОТРЬ", и мы скажемъ себ'±: да, то была пора обоготворе-

Наполеона. консульства и Тьера давала это-

му апоееозу яко бы научное ocH0BaHie. Встр±ча праха Наполеона

и его въ домъ инвалидовъ, были не только

актомъ чести памяти великаго челов±ка; это быль акть

идолопоклонства. Въ этой атмосфер± жиль Луи-Наполеонъ, на-

елЬдникъ великаго имени. Что же удивительнаго, что онъ тоже

боготворилљ своего дядю? При такомъ онъ обобщилъ

д%ятельность своего предшественника, даль ей свое и

создалъ нфчто въ род± наполеоновской релитји, а себя воображалъ

ея апостоломъ. Въ своихъ „Наполеоновскихъ идеяхъ" онъ прямо

ставить Наполеона Вго на одну доску съ Магометомъ, Моисеемъ•

и 1исусомъ Христомъ, и вотъ почему я говорю, что „Наполеонов-

идеи“ были для Луи-Наполеона ч±мъ то въ род± Я

не хочу сказать, что личное было не причемъ въ соз-

этой наполеоновской втры, я только думаю и, нашьюсь, вы

согласитесь со мною, что Луи-Наполеонъ быль болгЬе фанатикомъ

йаполеоновскихъ идей, мономаномъ, в±рившимъ вь свое наполеонов-

ское чтЬмъ авантюристомъ, не имфвшимъ ничего святого.

его справедливо зам±чаеть, что кь нему впол-

нф прижима характеристика г-жи Сталь: „это Робеспьеръ на

конф “ .

Сд±лавшись императоромъ французовъ въ силу государствен-

наго переворота, установивъ во „деспотизмъ свободы“,

Луи•Наполеонъ не могь держаться мирной, политики. Тьеръ въ

разговор± съ Сеньоромъ очень мфтко сказалъ: „Правительство, за-

намъ удовлетворять наши страсти на трибун±, должно

дать имъ полный просторъ на пол± будеть