пузскому народу въ годъ останковъ Наполеона съ
о—ва св. Елены въ Парижъ:
, Ты погибалъ... и онъ явился съ строгимъ взоромъ
Отмњченный божественнымь перстомъ,
И признань за вождя всеобщимъ приговоромъ,
И ваша жизвв слилася въ неиъ—
И вы окр±пли вновь въ т±ни его державы,
И MiPb тревешупјй въ взиралъ
На ризу чудную могущества и славы,
Которой васъ онъ од±валъа.
Вспомнимъ „Воздутный корабль“, пфсни Беранже (наприм.,
„Старый капраль"), Гейне „Два 1'ренадераИ, „Ноч-
вой СМОТРЬ", и мы скажемъ себ'±: да, то была пора обоготворе-
Наполеона. консульства и Тьера давала это-
му апоееозу яко бы научное ocH0BaHie. Встр±ча праха Наполеона
и его въ домъ инвалидовъ, были не только
актомъ чести памяти великаго челов±ка; это быль акть
идолопоклонства. Въ этой атмосфер± жиль Луи-Наполеонъ, на-
елЬдникъ великаго имени. Что же удивительнаго, что онъ тоже
боготворилљ своего дядю? При такомъ онъ обобщилъ
д%ятельность своего предшественника, даль ей свое и
создалъ нфчто въ род± наполеоновской релитји, а себя воображалъ
ея апостоломъ. Въ своихъ „Наполеоновскихъ идеяхъ" онъ прямо
ставить Наполеона Вго на одну доску съ Магометомъ, Моисеемъ•
и 1исусомъ Христомъ, и вотъ почему я говорю, что „Наполеонов-
идеи“ были для Луи-Наполеона ч±мъ то въ род± Я
не хочу сказать, что личное было не причемъ въ соз-
этой наполеоновской втры, я только думаю и, нашьюсь, вы
согласитесь со мною, что Луи-Наполеонъ быль болгЬе фанатикомъ
йаполеоновскихъ идей, мономаномъ, в±рившимъ вь свое наполеонов-
ское чтЬмъ авантюристомъ, не имфвшимъ ничего святого.
его справедливо зам±чаеть, что кь нему впол-
нф прижима характеристика г-жи Сталь: „это Робеспьеръ на
конф “ .
Сд±лавшись императоромъ французовъ въ силу государствен-
наго переворота, установивъ во „деспотизмъ свободы“,
Луи•Наполеонъ не могь держаться мирной, политики. Тьеръ въ
разговор± съ Сеньоромъ очень мфтко сказалъ: „Правительство, за-
намъ удовлетворять наши страсти на трибун±, должно
дать имъ полный просторъ на пол± будеть