— 269 —

вуда ему соваться не сйдуетъ; долженъ понимать

всю условность и ограниченность законодательной формул,

хотень помнить, что есть вавонъ нравственный и правда,

вотораа выше всапго свр%плевнаго и подписавнаго челой-

чеваго вона, долженъ думать, навонецъ, не о томъ, чтобы

карть HeBc110dBeBie завода, а о томъ, почему такой вавонъ

не исполнаетса.—Завовы наши уголовные несовершенны, но

знаете ли, что бы вышло, еслибъ принять въ душу вашу и

Чичеривсвую бездушную Передъ вами преступнивъ,

обвиваемый, напр., въ томъ, что прођхалъ по чужой подо-

ужной. По нашимъ законамъ---за это Сибирь, или въ этомъ

Между т“ъ, это сплошь да радомъ хЬлаетса, это

д%.иагь и а, поспђшая вуда-то ва сто верстъ, и не имТвъ

вриени Вать подорожной. Подовимъ, этого дЬать не сМ-

хуеть, но видите-ли—я моть быть и быль потомъ хорошимъ

чиновнивомъ и тобще полезныиъ слугою Отечества. Хорошо

бы сдЬалъ судья, если бы, ва ввова, не

принимающаго у насъ въ PocciB въ разсчеть вивавихъ cir-

wnstances att6nuantes, или въ весьма слабой

степени,—онъ сослалъ бы мена въ Сибирь. Чичеринсвое и

ише сердце, передъ буввою закона, радова-

лись бы тому, что вавонъ тавъ ловко и несомвђнво подошелъ

npecTyrueBio и что вавонъ исполняется.—А а, а, кото-

рый быль и оберъ-севретаремъ, и предсттедьствующииъ въ

Уголовной Палаты а счедъ бы себа виноввымъ, если бы ис•

поинилъ такой гнусный вавонъ. Въ и во

есть судь присяжныхъ, въ дтло суда элемевтъ нрав-

ственвый; въ же уголовный судь есть мертвый меха-

ничесвой хота предмет•ь суда: человввъ, жизнь и

CTxrH челойва. Эхъ, Антонина куда это вы

пришли, ищищаа Чичерина! Я, важется, вамъ говорил, что

хотьлъ писать Честная •уберни, гдгЬ

шди la Чичеринъ вздумали исполнять и примђнять весь

Сводъ Росстсвой и вавъ все И-

вить оттуда, вавъ все глохнет и бдевнетъ, и трава ванеть,