xxv.

Во дни „6pozeBia вехиваго', вогда, по слову Катков,

„ Руссваа Литература, да вообще Русское общество, пред-

ставили удивительное не было тавой нейпости,

и тавого безумства, воторыа не• могли бы равсчитывть на

успвхъ. Эти о воторнхъ невозможно и вспомнить

Это было время тавъ вмываемыхъ

время всевозможныхъ по части вону-

низма, MaTepiuasua, нигилизма,

на вс'ь виды глупости и рвратв, врем всет,

Ч'ђмъ дорожить вародъ, общество, чедойвъ, вря нев•Ьрят-

ной которая производилась надъ цЬымъ Мще-

шайвою писавъ, захватившихъ вт своируви ny6nuw

с,лово; это было время позорнаго надъ умами

гг. Герцена и вогда вавая-то дама, има вот-

рой теперь не припомнимъ, мимически представляла передъ

Пермсвою публивою Клеопатру Ешпетскил ночей Пушкина,

и когда Петербургское образованное общество чуть-чуть не

готово быдо признать эту даму за провозвЊвицу новыхъ

началь жизни и устроить для вея

Это было время, вогда люди, не вовсе по-

смыслъ, хитали Мя за голову, пропрали глаза

и не Ариди гдаимъ... Никакого просвгЬта не было видно в

можно было, не шута, ожидать вапого-нибудь ватавлизп,

который свесь бы всю эту мерость съ лица земли“

Въ это-то время быль вапечатанъ въ Њстяикљ

романъ Тургенева, подъ Отцы и Хљти.

HoaBaeHie Отцово и Хљтп.ађ было врупвымъ c(OTieMb

въ жизни Тургенева. „Досе,тЬ публика“, — вайчено въ газет±

въ Тургеневгћ талантливаго худовнива, сии-

патизирующаго успПамъ рвит. Въ новой

пов%сти Тургеневъ сдЬалъ крутой поворотъ въ воззрЫажъ

совс±мъ другого рода. По всей Вроятности, пойсть эта