— 463 —

договоръ самъ по себ% не имТетљ значетя, овь

быль легкомысленнаго Виденскаго договора.

Соловьевъ въ своей исторји очень много говорить о

Черкасовъ, о томъ, что Bc,rhjxcnie взаимныхъ доносовъ слово

черкашенинъ сјфдалось синонимомъ слову измТнникъ. Удивительно,

что историкъ такой проницательный, дьжковъ XVII в.

перенесъ на страницы своей истмйи. Онъ утверждаеть, что шата-

Hie между Москвой, Польшей и деморализиро-

вало народъ, ослабило общественный смыслъ у народа,

укоренило вредную привычку не Арить никому и ВМ'ђстЬ в%рить

всему (т. М, гл. III). Прежде всего надобно помнить, какъ указано

выше, что начало положихь злосчастный до-

говоръ и безпринципность московской политики. У народа не

ослаЯлъ общественный смысл; народъ, за исключетемъ отдТль-

ныхъ вспышекъ, остался Трень царю. Мы же надежщ воз-

латали на Старшину, которая, тољко подъ массы, на

Переяславской Рахь 1654 года, присягнула царю. PuvbIneHie

вопроса, кто колебать довле кь царю, сгьдуеть искать въ

фактахъ, а не въ приказахъ у дьяковъ, или въ сужденјяхъ бояръ.

РЬшете Переяславской Рады 1654 г. укреЬпило московское цар-

ство, подготовило и, вопреки договорамъ Ви-

Ленскому и Андрусовскому, да не смотря на поб'ђды польскихъ вож-

дей во вторую. войну съ Польшей, дало р'ћшительный перемсъ

надъ Польшей. Не Черкасовъ, а тогдаш-

ней московской политики, ея эгоистично-сословное

при Алекси Михайлодичд было причиною, что тогда же, за сто

лђть до Екатерины Второй, Литва, и вся

не остались за нами 1). Отъ насъ ждали народной массы,

а наша мирволила польскимъ панамъ и казацкой

старшингћ.

1) Совершись это при МихайловичВ, мы бы на сто

л%ть въ культурномъ были бы впереди. JT0BBEie и BBopycckie

города сдавиись добровольно, латинск•й эдементь въ этомъ крав быль гораздо

сдаб'Ве, чтвмъ при Этоть край, въ эпоху Алексвя, быдъ образо-

ванн•ве московскаго царства й вм•стВ съ мољ придать сильное

»zzegie нашему кудьтурному Не тао Д'Вдо стояло въ XVIlI cToxBTiE

26 •