— 463 —
договоръ самъ по себ% не имТетљ значетя, овь
быль легкомысленнаго Виденскаго договора.
Соловьевъ въ своей исторји очень много говорить о
Черкасовъ, о томъ, что Bc,rhjxcnie взаимныхъ доносовъ слово
черкашенинъ сјфдалось синонимомъ слову измТнникъ. Удивительно,
что историкъ такой проницательный, дьжковъ XVII в.
перенесъ на страницы своей истмйи. Онъ утверждаеть, что шата-
Hie между Москвой, Польшей и деморализиро-
вало народъ, ослабило общественный смыслъ у народа,
укоренило вредную привычку не Арить никому и ВМ'ђстЬ в%рить
всему (т. М, гл. III). Прежде всего надобно помнить, какъ указано
выше, что начало положихь злосчастный до-
говоръ и безпринципность московской политики. У народа не
ослаЯлъ общественный смысл; народъ, за исключетемъ отдТль-
ныхъ вспышекъ, остался Трень царю. Мы же надежщ воз-
латали на Старшину, которая, тољко подъ массы, на
Переяславской Рахь 1654 года, присягнула царю. PuvbIneHie
вопроса, кто колебать довле кь царю, сгьдуеть искать въ
фактахъ, а не въ приказахъ у дьяковъ, или въ сужденјяхъ бояръ.
РЬшете Переяславской Рады 1654 г. укреЬпило московское цар-
ство, подготовило и, вопреки договорамъ Ви-
Ленскому и Андрусовскому, да не смотря на поб'ђды польскихъ вож-
дей во вторую. войну съ Польшей, дало р'ћшительный перемсъ
надъ Польшей. Не Черкасовъ, а тогдаш-
ней московской политики, ея эгоистично-сословное
при Алекси Михайлодичд было причиною, что тогда же, за сто
лђть до Екатерины Второй, Литва, и вся
не остались за нами 1). Отъ насъ ждали народной массы,
а наша мирволила польскимъ панамъ и казацкой
старшингћ.
1) Совершись это при МихайловичВ, мы бы на сто
л%ть въ культурномъ были бы впереди. JT0BBEie и BBopycckie
города сдавиись добровольно, латинск•й эдементь въ этомъ крав быль гораздо
сдаб'Ве, чтвмъ при Этоть край, въ эпоху Алексвя, быдъ образо-
ванн•ве московскаго царства й вм•стВ съ мољ придать сильное
»zzegie нашему кудьтурному Не тао Д'Вдо стояло въ XVIlI cToxBTiE
26 •