102
r10Rz0HeHig; и не пожа.гћлъ поэтическихъ краоовъ ддя изображен(я лич-
ноути Адександра I и его гуманныхъ космополитическихъ взгидовъ.
Пов%сть «Ал е ксанд ръ» начинается съ печальной картины
Парижа, наканунеђ союзныхъ войскъ, расположенныхъ
на ближнихъ хоиахъ у безчисленныхъ огней. Глубокая полночь
раскинула надъ воинствомъ черныя крыши. Мало по маду огни,
сокращись, угасли.
Александръ медленно шествуеть по долин%, въ
вождя русскихъ дружинъ. «Устремленный на сйтлый Асацъ и
зЙ3ДЫ взоръ его прояснился; разлилось по
высокому челу его и кротость въ ангельской удыбЕ'В». Онъ обра-
щается своему спутнику и, указывая на иевнюю Люте1Јю, вы-
разаеть cozu'bHie объ ожидавшей ея участи: «Настанеть утро,
говорить онъ, и по матю перста моего раздадутс.я новые громы,
падутъ твердын ствны и гордыя башни, раздастся шачь и вопль, и
сего града не станеть. Путникъ съ трудомъ отыщеть мтвсто
его, вопросить потомство отдаленное: кто произвел гибель
cie ужасное? — Александръ! будетъ отвЖ
О, кань ужасаюсь я сей мысли, стодько для другихъ обольсти-
тедьной!»
«Рекъ—и свђтда.я слеза заблистала въ небесныхъ очахъ его»....
Вождь дружинъ русскихъ возражаеть ему, что и солнце «извде-
кая изъ нгђдръ земли и водъ обидьныя даеть имъ время
совокупиться воедино, составить тучу черную и низринуться на
устремденную землю въ дож$, гром'ћ и молти».
...«Знаю обязанность сана моего кь моему отечеству и
намъ, отйтствовалъ самодержецъ.... Но почему-жъ семейство мое
осудить меня, если я хочу дда его же пользы и славы усыновить
еще постороннихъ? Любовь моя жаждетъ принять въ свои
всђ племена и народы земные, благословить ихъ родитедьслимъ
и воззвать кь нимъ: Д'ђти, никогда не уклоняйтесь
отъ закона правды—и вы благополучны».
Настаетъ утро; румяная заря озлатида небоскдонъ... подни-
мается русское войско съ сырой земли, собирается въ ряды «про-
странные» и на вопросы судьбу изречемъ
мы древней столицы всея Гаити? Какъ встрЬтимъ мы жалкихъ
ея требуеть гибели галловъ и ихъ древней
ртодицы.