102

r10Rz0HeHig; и не пожа.гћлъ поэтическихъ краоовъ ддя изображен(я лич-

ноути Адександра I и его гуманныхъ космополитическихъ взгидовъ.

Пов%сть «Ал е ксанд ръ» начинается съ печальной картины

Парижа, наканунеђ союзныхъ войскъ, расположенныхъ

на ближнихъ хоиахъ у безчисленныхъ огней. Глубокая полночь

раскинула надъ воинствомъ черныя крыши. Мало по маду огни,

сокращись, угасли.

Александръ медленно шествуеть по долин%, въ

вождя русскихъ дружинъ. «Устремленный на сйтлый Асацъ и

зЙ3ДЫ взоръ его прояснился; разлилось по

высокому челу его и кротость въ ангельской удыбЕ'В». Онъ обра-

щается своему спутнику и, указывая на иевнюю Люте1Јю, вы-

разаеть cozu'bHie объ ожидавшей ея участи: «Настанеть утро,

говорить онъ, и по матю перста моего раздадутс.я новые громы,

падутъ твердын ствны и гордыя башни, раздастся шачь и вопль, и

сего града не станеть. Путникъ съ трудомъ отыщеть мтвсто

его, вопросить потомство отдаленное: кто произвел гибель

cie ужасное? — Александръ! будетъ отвЖ

О, кань ужасаюсь я сей мысли, стодько для другихъ обольсти-

тедьной!»

«Рекъ—и свђтда.я слеза заблистала въ небесныхъ очахъ его»....

Вождь дружинъ русскихъ возражаеть ему, что и солнце «извде-

кая изъ нгђдръ земли и водъ обидьныя даеть имъ время

совокупиться воедино, составить тучу черную и низринуться на

устремденную землю въ дож$, гром'ћ и молти».

...«Знаю обязанность сана моего кь моему отечеству и

намъ, отйтствовалъ самодержецъ.... Но почему-жъ семейство мое

осудить меня, если я хочу дда его же пользы и славы усыновить

еще постороннихъ? Любовь моя жаждетъ принять въ свои

всђ племена и народы земные, благословить ихъ родитедьслимъ

и воззвать кь нимъ: Д'ђти, никогда не уклоняйтесь

отъ закона правды—и вы благополучны».

Настаетъ утро; румяная заря озлатида небоскдонъ... подни-

мается русское войско съ сырой земли, собирается въ ряды «про-

странные» и на вопросы судьбу изречемъ

мы древней столицы всея Гаити? Какъ встрЬтимъ мы жалкихъ

ея требуеть гибели галловъ и ихъ древней

ртодицы.