— 22

пкемъ скоре1;е враждебно кь нему, ч+,мъ безпри-

страстно.

При обстоятельномъ знакомств± съ произве-

Мирабо не трудно уб+,диться, что Мира-

60 быль въ такой же степени ора-

торъ, какъ и писатель. Не только въ его мысляхъ,

но и въ самомъ стихЬ уже можно закЬтить бли-

зость надвигавшейся „новой эры". съ Ка-

милломъ Демул.эномъ, Мирабо является, можетъ

быть, единственнымъ писателемъ - романтикомъ,

яркимъ представителемъ той исторической поло-

сы, литература которой воплотилась въ Андрэ

Шенье, искусство—въ Давид± и самымъ пол-

нымъ, законченнымъ выразителемъ которой быль

Робеспьеръ, съ его напускнымъ ригоризмомъ, ре-

мечтательностью и холодной ритори-

кой. Верморель приводить въ своей книг•Ь сл•Ь-

дующую характеристику Мирабо, какъ писателя,

сд±ланную Низаромъ еще въ 1834 году въ газетк

„National“: „Мирабо учится понимать, по whpd;

того, какъ пишетъ, и пишетъ, по того, какъ

уясняетъ вопросъ. Постигать и производить—для

него неразд±лимыя Работа руки у него

не отстаетъ отъ хода мысли, но онъ пишетъ вов-

се не потому, что не могъ бы говорить. Пред-

ставьте себ±, что челов±къ, рожденный для борь-

бы при помощи слова, для длинныхъ импровиза-

все время подвергается то въ

тюрьм±, то и ви-

дитъ вокругъ себя никого и ничего, кром± без-

молвныхъ ст±нъ и тупыхъ тюремщиковъ; не под-

лежитъ что такой челов±къ начнетъ

въ конщЬ концовъ пов•Ьрять свои мысли бумагеЬ.

Его мысль. свободная отъ оковъ, зам±нитъ ему

живую р±чь, запертую на замокъ. Его языкъ ве••

личавъ и богатъ, какъ и тотъ языкъ, которымъ

онъ заговорить на трибун±. Такъ и