— 293 —

Ни кь чему, чтО можеть тревожить умъ

не позволялъ онъ сеа быть равнодушнымъ, ни въ чемъ

не хотЬъ онъ оставаться въ потемкахъ не для другихъ,

а для самого себя. Для этого онъ овлад%лъ многими язы-

ками: прекрасно зналъ Асколько языковъ A3iaTckBIb и

почти вст EBponeBckie. Естественно, при такомъ богатомъ

языковъ, открывавшемъ ему

литературы, и развитой любознатељности его

было оченК обширно и разцообразно. Иногда оно увлекало

его до страсти: громаду книгь онъ перечедъ во время своей

болтзни. Ему досадно бывало, что онъ того или другаго

еще не усиЬъ прочесть. Немудрено, что можно было ди-

виться его начитанности. Само собою разу“тся, что при

его свеЬтдоуь умев, при подготовленности отъ юности все

это не складывалось въ его памяти безпорядочнымъ хла-

момъ, а только кр{пило его образованность, не туманило,

а осЙтДяло взглядъ. Нельзя не замыть, что и на то, чть

его мен%е занимало, что ему было MeHrbe изв%стно, ум%лъ

онъ гляд%ть в%рно: неошибочное Yka3aHie силы образо-

ванности.

В'Ьрный любознатедности, онъ столь же

в%рнымъ оставался ума и въ научныхъ стрем-

Довольствоваться чужими и

дов±рчиво ихъ усвоять и безъ пов%рки цользо-

ваться — для него становилось все менгЪе возможнымъ.

СамохЬятельность ума возбуждена была въ немъ еще въ

юности, особенно навыкомъ пользоваться правилами экзе-

геза при текстовъ Арабскихъ; позже поддерживалась

критическимъ ученыхъ работами •ну-