МА, бояре эти стии очень недовоиьны своимъ положен1еиъ.

Они видђди, что въ Польшћ гербы, чины и сеймы до-

ступны всей шаяхтв, а въ Литвь только аристократ1и.

Въ XVI столбт1и литовская аристократ1я сдълала уступку

своимъ боярамъ; допущены были областные сеймы, на ко-

торыхъ участвовали и бояре и могли избирать депутатовъ

на главный сеймъ. Но :юнятно, что, сидя на земл ари-

стократовъ, бояре не могли иићть значен1я ни на област-

ныхъ сеймахъ, ни на главныхъ. Теперь, когда король

возстановилъ свое право на земли аристократовъ, большин-

ство бояръ сдблалось самостоятельн%е. Король довершидъ

эту самостоятельность тьмъ, что юридически уравнядъ ли-

товское боярство съ аристократ1ей во вс%хъ правахъ. Пос-

этого нельзя уже было дальше затягивать окончатель-

наго разбврателытва между Литвой и Польшей. Неопыт-

ность новопр1обрћтенныхъ поборниковъ сдит1я и крайнее

раздражен1е старыхъ противниковъ его побуждали вс%хъ

торопиться. И литовцы и поляки согласились съ%хаться

въ 1569 году на сейиъ въ Люблинъ, обязавшись порь-

шить на немъ прежде вс%хъ д%лъ вопросъ объ оконча-

тельноиъ соединен1и Литвы съ Польшей.

Вотъ ббстоятельства, привед1Шя кь люблинской ун1и.

Много ли въ нихъ было народныхъ симпатјй, народной

братской любви, народнаго единства между Литвой и Поль-

шей? это кажется ясно. Но Все это было только начало

болћзней, обнаружившихся и развившихся на прославлен-

номъ люблиаскомъ сеймь.

Намъ приходится теперь начертить картину жестокаго

съ одной стороны и позорнаго унижен1я—съ дру-

гой. Не трудно догадаться, что зд%сь досталось

на долю литовцевъ, а насил1е было двлоиъ поляковъ. Мы

пе будемъ подобно польскимъ писателямъ скрывать ни этого