—719—

Александра, лишь въ р•ЬДКИХЪ случаяхъ успы.тъ

онъ довести ихъ до конца Д. Надлеръ видитъ причину по-

с,тЬдняго факта въ томъ обстоятельств•Ь. что

Александра только бросило въ его душу и умъ прекрасныя

ciMeHa и зародыши, по не приготовило достаточно кь тяже-

лымъ жизни, не закалило его для борьбы, не

кь серьезному труду, не воспитало въ немъ суро-

ваго чувства долга и не развило . твердой и самостоятельной

воли и, неразрывно связанной съ нею, послЬдовательности и

кЬрнос,ти самому себ'Ьй 1)

Не смотря, однако, на непостоянство и нер•Ьшительность

въ своихъ благородныхъ идей и возвышенныхъ

преобразовательныхъ пдановъ, Александръ Павловичъ всегда

оставался выенъ своему основпому водворить въ

русскомъ законность и ввести въ ней прочныя

возможность личдаго произвола.

Нужно зам'Ьтить, что мысль о необходимости

власти и хЬятельности ея ор-

тановъ на законгђ была подготовлена въ русскомъ обществ•Ь

еще Екатерины II и суровымъ

Павла Петровича 2). Екатеринина человЬколюби-

ваго когда знали, что государь не

1) Наддеръ, н. с., 1, 17 с.; ср. Е. П. Коваленскаго: „Графъ Блудовъ и его

время Александра 1), Спб., 1871, 55—56 с.

„Природа, говорить,

вежду ирзчимъ, зд%сь КовыевскШ, соединила въ Александр• умъ обшгрны•,

сердце, исполненное высокихь побуждо:йЕ, мыыь пытливую, проницательную;

но постоянная усиленная борьба то съ судьбпо, то съ людьми, пи самимъ со-

нер±дко колебали его в%ру въ собственныя силы. Недов%рчйвый кь сен,

онъ вскаль опоры въ лодлхъ, разр±ше'йя въ тайнахь прврды,

раздшьно предавался взбранпнкъ друзьямъ, увсгнцнаиу; по ня въ т%хъ, пи въ

другоиъ не находвлъ отв%та своему пытливому сердцу. Онъ создавагь въ сво-

емъ вображе1йи идеалы, которые рыба вались ври столкновепЈв съ д“стви-

тельностью т%иъ печальн•Ье казалась ему ата Ойстввтельность“;

см. также

I"azakTionon: „Императлръ Алексаидръ и его Соб., 1877, 10

—18 с. и юбилейный очеркъ: „Императоръ Ааексвндръ 1 и въ Рус. Старвн±,

1877, хх, 549-559 с. 2) пыпинъ, 57 с.