14 —

когда, посл'Ь почти сорока дней безпрерывно длившейся пачки,

а плыву по прекрасной prhR'h Двин'Ь, будучи вдругъ пробу-

жденъ отъ сладкаго сна съ его золотыми грезами непонятной

рТчью лоцмана, воторый, явившись по приказу царя въ

нашему лорду-посду, чтобы провести его вверхъ по

считающейся опасною (если повыить ихъ словамъ), извинялся,

оправдывая свой запоздалый приходъ тЬмъ, что не зналъ о

столь скоромь милорда. Теперь же, когда•мы окон-

чили нашь переЬздъ, съ его морскою бойзнью, разй можетъ

намъ не улыбаться путь но P'hEi? И повТрьте

мн'ь, что пфсная во,ца для насъ товарищъ, Ч'Ьмъ со-

леный шутникъ-океанъ, и я, что значить море,

всегда предпочту ИМ'Ьть дЬо съ сухопутнымъ солдатомъ, по-

тому что, если придется сражаться, то ни въ чемъ я не буду

на столько нуждаться, кань въ пф:ной вот, а не будетъ ея,

я буду ходить кавъ потерянный, словно въ русскомъ или

дифландскомъ 12).

22-го не дойдя до Архангельска на одну милю, мы

бросили якорь, а въ 11 часовъ ночи на корабль

прибыль голова, изъ дворянъ, по имени Максимъ

Юринъ (Maxim Vrin) 13), челойкъ довольно благовоспитанный,

но не особенно представительный на видь. ВстргЬченный двумя

изъ нашихъ джентльменовъ и еще невсколькими лицами, онъ

быль проведень въ каюту милорда, гхђ, провозгласивъ полный

титуль царя и царевича, (какт это у русскихъ въ обычагћ),

онъ объявилъ послу, что его государь и цовелитель и молодой

царевичъ прислали его осуЬдомиться о здоровьи его величе-

ства короля и принцевъ, и выслушавъ отйтъ

посла, спросилъ о его собственномъ здоровьи, а также и

джентльменовъ, находившихся въ его свий. HeNYM'bHie посла