Какъ будто приговоръ уже быль вынесенъ, и те-

перь незримые палачи приводили его въ

Мы шли опустВвшиии улицами. То тамъ, то здоь

лежали 0kHeHrBBinie трупы убитыхъ голодомъ -живот-

ныхъ. Ихъ ocTeEJIO:nie глаза еще посылали Н'Вмую жа-

лбу.

И небольшими группами вокругь нихъ твснились

дюди. Они не могли отвести взгляда отъ зрмища этой

безропотной смерти въ трудгв и Какъ будто

они несли бездыханнымъ животныиъ послынее покад-

Hie свое.

— Уйдемъ, уйдемъ отсюда!

Этотъ крикъ несся изъ нашихъ бурно бившихся

сердецъ.

Святотатство — смотр#ть на это не чув-

ствуя его яда во всемъ состав•Ь своеиъ.

Но мы не могли уйти.

Если бы можно было, мы остались бы на-

всегда, чтобы хоть смертью своей принять въ

такомъ безуВрноиъ, такомъ безпредЈльншъ отчаяти по-

гибающихъ...

Ч'Вмъ дальше, Т'Вмъ больше предъ нами развивался

свитокъ изощренныхъ мукъ. было дышать. Мы

испытывали

Лежали люди...

На тротуарахъ мостовы.хъ лежали дюди, и на груди

'Јкоторыхъ изъ нихъ висгВла надпись:

Не могу говорить. Умираю отъ голода. По-

дайте!

Мученики! Страстотерпцы святые!

0, если есть въ Miprb Существо, чья воля устанав-

диваетъ судебъ, мы поднялись бы кь нему и по-

несли бы ему повеЬсть этихъ И вигЬстВ съ

мы принесли бы ему укоръ.

Почему молчитъ оно? Почему не простретъ оно

надъ безмолвнымъ гореиъ покрова своего?