Въ мольеровскаго творчества и вмћст% съ тВмъ

въ первоначальныхъ судьбахъ Французской ко-

безспорно самымъ знаменательнымъ и плодотвор-

нымъ является тотъ когда сюздаются, одно за дру-

гимъ, словно части одной са.тирической трило:ји, совершен-

изъ модьеровскихъ Тартюпъ, Донь-

Жуанъ, Мизантропъ. посЛ долгихъ сатирикъ нахо-

дитъ наконецъ свой HacT0HIIkih путь, веселая насмВшка усту-

паетъ whcT0 см'Ьлому казалось, такт,

еще недавно вскормленная чуждымъ итальянскимъ театромъ,

едва высвободившаяся изъ подъ его авторитета и отважив-

шаяся говорить „свои слова, сразу выростаетъ въ стройное,

художественное, самостоятельное цвлое, отвоевываетъ себ'Ь

Грань, черезъ которую перевела

ее та и опредВленная. Позади безпорядочною

труппой скучены безчисленныя старыхъ Фран-

цузскихъ комиковъ, полу-Фарсы и

арлекинады во Французскомъ y60prh, переработанныя нер'Вдко

даже природными итальянцами врод'В Лариве (Giunto), и для

контраста, впрочемъ весьма слабаго, проблески чего-

то самостоятельнаго, дув, три Жоделля, Скаррона,

Корнеля, наконецъ первые опыты самого Мольера; слогъ уже

начинаетъ вырабатываться, чутье кь оригинальности пробу-

дилось, а страсть кь заурядной характеристикев все прежняя;