ными точками, или, правильнве, образами во глав•ь

двухъ важнВйшихъ московскаго, быле-

ваго—историческаго творчества: первый собралъ и

сосредоточилъ творчество вокругъ лица своего,

впервые даль жизнь, цвВТНOСТЬ характера и пол-

ноту былинамъ московскимъ; второй, по минова-

промежутка, завершилъ ихъ и въ заюпючи-

тельной полнотЬ пронесъ ихъ съ именемъ своимъ

по всей до отдаленн%йшихъ окраинъ.

Только этими двумя образами возбуждено въ рав-

ной мврв творческое HacTpoeHie народа, только на

нихъ сосредоточилось до полноты и единства въ

московскомъ своемъ nepioxb, только кь нимъ от-

неслось съ непрерывнымъ 1).

Въ нашу задачу не входить во-

проса о возможности ставить въ паралель Ивана

Грознаго и Петра Великаго; (MHBHie это было

высказано г. Бестужевымъ-Рюминымъ въ статыЬ

„НВсколько словъ по поводу поэтическихъ вое-

характера Тоанна Грознагок , напе.

чатанной въ мартовской книжк% „Зари“ 1871 г.

и встрвтило краснорвчивое въ

статьв г. Костомарова: „Личность царя Ивана

Васильевича Грознаго“, пом%щенной въ „ВВст-

никв Европы“, 10, 1871 г.). Но такъ какъ

въ занимающихъ насъ народныхъ пвсняхъ эта

паралель — если •паралелью можно назвать вос-

II'hBaHie совершенно отдвльныхъ лицъ и c06HTik

почти въ однихъ и тЬхъ же —

1) Кирвевск. VlII, Зам%тка, стр. XVlI—XVIll.