8

Авсолютнкя ц

тому—имиераторы Готеншауфоны. Римская идея объ императорской

власти какъ недьза • бол±е отв±чала ихъ собственнымъ представле-

о своей власти. „СвящонноЙ римской была

дла нихъ реальною д%йствительностью. Гогеиштауфены смотрятъ на

себя, какъ на дћйгтвителышхъ преемниковъ римскихъ императо-

ровъ п на д±йствительныхъ обладатедей всей полноты ихъ

власти. Эгимъ своимъ и притязанЈямъ Гогенштауфены

находятъ теоротичоскоо обоснова[йе въ вышедшихъ изъ

покровительствуемой ими 6олонскоЙ школы юристовъ („легистовъ

Ш лаистобб, римской u,ynepiu,

носителями которой бьиц прилипне императоры гер-

ланскоп паепи“, илтла значенге реальнаго государственно

праб06ого фита. прерогативы Фридриха Барба-

россы, по ихъ воззр•Ь1йю, же еамыя, что и прерогативы любого

изъ древнихъ римски.хъ импораторовъ. Это означало другими сдо-

вами, что власть императора неограниченна; она—источпикъ за копа.

Изволете госуДаря силу principi

placuii, legis habet vigorem: это изрешйе становится любимою

формулою, излюблепньпљ девизомъ глашатаовъ воскресшаго римскаго

права. 1Пкоторыа изъ нихъ еще подчеркивала ее комментарпзмъ:

не связана, зажопа.ии —ОНб выше закона: princeps

legidus solutus est, supra legcs constitutus. Самому Фридриху

Bap6apoeci приписывается •лЬдующоо характерное изреч01йе: Дљлать

безнаказанно все, что что озцачае,тб быть

государемб-— omnia impune facere, hoc est г•едепг esse. Слова

эти— первый крикъ новорожденнаго абсолютизма.

Но абсолюгизмъ этогъ, какъ основанный на

простой фикцји и не подъ собой никакой почвы въ кон-

кретной политической дТствигельности эпохи, не могъ, конечно,

пм%ть большаго ч%мъ кань простое притязтје. Опь

любопытенъ, тгкмъ не мен±е, какъ знаме[йе времени, кдкъ показа-

тель жизнеспособности воскресшей съ римекимъ правомъ

идеи неограниченной власти, власти государя, стоящаго выше зало-

— другими словами— идеи

новь и источника самихъ законовъ

абсолютизлш.