ABcheHk0

походъ Карла VIII

те, среди котораго разыгралась чудовищная драма Па-

ризины, превосходитљ Среди духовенства,

и особенно въ позорившаго себя разгу-

ломъ грубыхъ страстей, новое нашло для себя

наибол%е воздфланную почву. Казалось, MiPb готовь

быль преобразиться; противь среднев%ковыхъ

грозила Европ% страшнымъ переворотомъ.

Вм%сто католическаго аскетизма явилась необузданная

чувственность, BMhcT0 Ары абсолютное без-

Apie. Аббатъ Тритгеймъ съ ужасомъ говориль о гума-

нистахъ: 'на чудеса и подвиги святыхъ они смотрятъ

какъ на бредь, и ничего не считаютъ святымъ, о чемъ не

говорится у философовъ; ниспосылаемыя

Богомъ благочестивымъ людямъ, называютъ бабьими

сказками и с нами, священныя легенды принимають за

басни”1. Паганизмъ всюду или выт%снялъ

или безобразно переплетался съ нимъ.

Трудно кь какимъ результатамъ

привело бы XV в%ка, если бь

перенесенныя на другую почву, не нашли инаго

исхода. спасла Европу отъ необузданной ре-

возникшей въ противь средне-

в%ковой эпохи. Серьезная, философская мысль нЖтец-

каго народа не поддалась античнаго паганизма:

она воспользовалась новыми средствами, которыми

вооружила ее классическая мудрость, для иныхъ, 60JIhe

высокихъ и нравственныхъ ц%леЙ.

П. Въ т%сной связи съ новыхъ на-

чаль въ и нравственномъ быту

стоить новое принятое, съ конца XIV в%ка,

ея умственною, и художественною жизнью. Въ той и

другой сфе1А источникъ переворота коренится въ про-

будившемся кь и па-

мятниковъ классической древности.

1Laurent, Reforme, 396.

39