— 46 —

подлинныхъ документовъ, которые составляли текущее производство

и касались не самого его, а предшествовавшихъ ему обстоя-

тельствъ; это объясняется отсылкою ихъ въ Петербургъ въ министер-

ство народнаго которому приходилось не разъ возвра-

щаться кь этому злополучному процессу и постоянно пересматривать

его, потому что Шадъ ни зачто не хот'Ьлъ примириться со своею участью

изгнанника и постоянно стремился кь своей реабилитацЈи. Составь до-

кументовъ этого деЬла обширный и pa3HocTopoHHiA: въ немъ мы нахо-

димъ съ одной стороны подлинныя бумаги самого Шада—ето много-

численныя просьбы, ходатайства, жалобы — а

съ другой доносы и его враговъ, приговоры и пра-

вительства; все это оставалось неизв'%стнымъ тогдашнему обществу.

Такимъ образомъ, на этого всесторонняго документальнаго

является возможность представить эту замеђчательную стра-

ничку изъ стараго университетскато быта во вс±хъ ен харак-

терныхъ подробностяхъ, со вс±ми ея Кром•ђ того, въ

06bHcHeHiaxb и самото 11Јада заключается ц'Ьнный мате-

дла характеристики его философскаго и, сл•Ьдо-

вательно, для въ въ эпоху которая

оказала сильное на самый исходъ этого печальнато д±ла.

Такимъ же печальнымъ эпизодомъ въ Харьковскаго уни-

верситета является и доносъ на него проф. Венедиктова. Профессоръ

Венедиктовъ быль въ то же время инспекторомъ своекошт-

ныхъ студентодъ. Въ 1833 г. онъ послалъ изйтъ министру народнаго

тр. Уварову и въ немъ крайне мрачными красками рисо-

валь распущенность и безнравственность харьковскаго студенчества,

выставляя виновникомъ всего университетское начальство. Венедиктова,

по Высочайшему вызвали для въ Петербургу,

произведено было тщательное pa3crbjxonHie, по которому овазалось,

что онъ слишкомъ преувеличилъ, раздулъ все Д'ћло Это быль, оче-

видно, не нормальный челов±къ, .бо.тЬзнепно подозрительный,

всюду угрозы существующему порядку вещей и

на себя добровольно роль охранителя этого порядка, которому однако

ничто не угрожало; однимъ словомъ, на нето можно какъ

на жертву но только расцвжшей въ самой профес-

сорской Его доносъ не оправдался, но его посл•Ь н'Ькотораго

снова вернули въ университетъ. Понятно, что

его зд•Ьсь оказалось очень неловкимъ и тяжелымъ; пребы-

BaHie ero въ ХарьковеЬ сдф,лалось невыносимымъ и для него самото, и

для его товарищей. Неудивительно, поэтому, что на почвећ такихъ