— 325 —

мена не увидите, по±ду, чтобы полюбить васъ меньше, или

больше, и проч.“ Но письмо это, важегся, не произвело на

княжну вбо чериъ два дня посгЬтивъ Трубец-

вихъ, онъ примеЬтилъ въ ввяжнђ сдержанность и :три этомъ

размышляеть: „Что эта холодность, искусственная иди йтъ.

Ну, если естественная!“ из). Въ то же время онъ писалъ

Шевыреву: „Занята душа. Безъ памяти въ одномъ д'ьл'ь" ш).

Холодность зе со стороны той, въ оторой пламен%ло сердце

Погодина, его убивала и онъ дь записывал въ

своемъ Дяеенихљ: Подъ 28 ноября. п Обдать въ Трубецкимъ.

Y6itcTBeBBU холодность. На верхъ въ Соф. Ив. Всеволож

свой. Тамь она и ни слова почти. Потомъ передъ обдомъ

прошла йсвольво разъ мимо и навонецъ сь вопросомъ о

Марељ. Богъ съ вами“. Подъ 1 Дехабря. п Кь Трубецкимъ.

Удивительно холодна. ХотЬлъ спросить у нея, то это значить,

но не удалось. Ужъ не наговорилии чего на меня?“ Навонецъ

вняжна сказала ему, что онъ напрасно думаеть, будто она

онахЬла, и Погодинъ сь восвлщаеть: „Ну, если

“ ш). Въ то время, когда бдное сердце Пого-

а влюбляюсь

дива изнывало, онъ подучилъ отъ своего доброжелателя Кара-

вина письмо с.йдующимъ „а васъ тавъ

люблю, что готовь вамъ бы служить богатою нейстою изъ

здеЬшняго края, еслвбъ, разуйется, вы задумали змить дом-

w). Но Погодинъ не воспользоввлса этимъ дружескимъ

вомъ

upe»ozeHieMb.

XLllI.

Въ это время Москва вип•Ьла литературною Вятельносгью,

воторая поддержива.лась соперничествомъ съ петербургсвою

литературою. „Во многихъ внигахъ и журналахъ петербург-

писвдъ Погодинъ, „прим%тно вакое-то безотчетное

свихъ“

желате унизить все то, что печатаетса въ Мосвй•, ныто-

рые писатели въ жару своей привязанности,

можеть быть, личнымъ MicroueHi8Mb, забываютса даже