— 31 —

Я ей себя посвящаю и сь важднмъ днемъ люблю ее

болте и Только бы мй смздить на годъ прогуляться

по Европ%•, а тамъ, благословясь, пустимся въ землю обто-

ванную. Довольно“. Навонецъ 6 1830 г. Погодинъ за-

писываеть въ своемъ Дкевникљ: „Кюнчилъ! Кювчилъ! Слава

Богу, и помолился. Надо бы послать сввзать .

Тавимъ обрвзомъ въ Путвий Погодинъ нашел величайшию

ободритела въ своенъ отважвомъ Ободренный,

онъ уже писал Шевыреву: „Если Правительство хорошо

внивнетъ въ духъ моей то скажиъ мнгь спасибо Д .

Венединъ, узнавъ объ писал Пого-

диву: „Не выпусвай Марфушки твоей, пова не наставуть

морозы; а то... вђдь знаешь, что повтсъ много... объявятъ ее

если не чумною, то брюхатою“ 0).

Безденежье было постояннымъ HecgacrieMb жизни Пушкина;

R..IiwrBie сего ему не фдво приходилось одолжаться тавимъ

лодямъ, воторыхъ ни любить, ни увавать онъ не моть. Кь

Пушвивъ, живучи въ это врема въ

Москв'Ь, проигриса, а денегъ у него не было и за вини овь

обратился въ Погодину, а сей общался ему пере-

хватить у вого нибудь изъ знавомыхъ, начини съ Надеждина.

Тавимъ образомъ волею иль неволею Пушкину пришлось быть

одолженнымъ челов%ву, воторый грязными рувами зал±залъ

вь сватыню его души. Между тьмъ Погодинъ принимал вй

м»ы, чтобы приблизить Надеждина въ Пушкину и съ этою

Ц'ђлью даве устроил у себя вечерь, о воторомъ сохранилось

с.йдующее въ Дневникљ Погодина: „За Пере -

вощивовымъ, Пушвинымъ, (Мавсииовичъ тамъ), за Хомяковымъ.

Хомявовъ ваучалъ завести Очь съ Надеждинымъ о роман-

твм, чтобъ заманить въ разговоръ Пушкина съ Надежди-

нымъ и внушить ему лучшее мные и наобороть, чтобъ за-

Надеждина уважать бойе Пушкина. Вечерь быль у

меня. Говорили болТе объ естественнословныхъ предметахъ.

С“ядись много: Полевой не ШМб пишеть романъ, а Ушавовъ,

вазалъ Максимовичъ. Плавь романа Подевой отдадъ Свџн»ину,