— зоз —

сучевъ я вижу въ теб асно, потому, можетъ быть, что не вижу

своего бревна, вавъ и вс'ь мы. Говорю теб, ибо усовершен-

cTB0BaHie не есть длц тебя общее м'Ьсто. Въ Авоторыхъ

сдучаяхъ и минутахъ ты нивакъ не долженъ Арить себ±, а

другимъ. Ты челов%въ кабинета, науви, а не жизни, ты

чуть сдЬаешь шагъ вакой, наткнешься на что-нибудь;—

а духъ времени злой, любовь изсяк.аетъ, но объ этомъ писать

можно книгу... Графъ С. С. Уваровъ просить тебя забыть

дрязги и и для него прЊхать irocrto-

Р'Ье въ ПорТчье".

Справедливость требуетъ зайтить, что и между людьми

близкими въ Погодину и Шевыреву не были на cTopoHi

посл%дняго. Графиню Е. П. Ростопчину возмущалъ тонь по-

лемиви. „Что она Погодину,—„о ссор± по

поводу Рафаэля? У насъ ничего не обходится безъ личностей

и дрязгъ, а главное, сплетень. Стыдно и жалко!

Ну, не правду ли я говорю, что мы дикари“!

Съ своей стороны, и М. А. и И. И. Да-

выдовъ въ этомъ спо1Њ были единомысленны съ графомъ

С. Г. Строгановымъ.

МН'Ь жалко читать о картонахъ"

писалъ Погодину,— „я и.хъ вихЬлт, и нынче и прежде:

довольно на нихъ взглянуть, чтобы удостойриться въ ихъ

пчедственнсти.—Взгляните на руки Петра въ лодй; сра-

ввите двгЬ руки проконсула. Извините, надобно не ИМ'Ьть

о живописи и никакого вкуса, чтобы вступаться за

эти картоны. Я думаю, что С. П. Шевыревъ, пов'ђривши

Лухманову, ИЕЪ началь объ нихъ говорить и писать, такъ

остановиться уже было и нельзя. А очень странно, если онъ

такъ мало въ живописи, что Аритъ по-

длинности этихъ обоевъ. Есть ?dcTa • нестерпимо-дурныя.

Кань бы Пушкинъ ни писалъ наскоро и небрежно, но все

не напишетъ же ни одного куплета, накъ Сушковъ. Что

тутъ спорить“. Дагве, упрекаетъ и самого 11ого-

дина:

„Читаль я вашу статью въ пользу ТПевырева" ,—писалъ

вы слабо защищаете вашего Эти картоны