И ВОЛГАРСКIЙ.

ханую зеплю, за копье привязалъ коня; передъ нииъ м±хъ съ ви—

новь; не пьетъ овь вино, ч±иъ пьють люди, а пьеть тазоиъ въ

двадцаљ окъ; половину сапъ пьеть , половину коню даеть; юнакъ

не такой, какъ юнаки: на плечахъ волчья шкура, на голов

тапка волчья (часто над±валъ Марко и соболью); что-то черное дер-

жить въ зубахъ, словно полугодоваго ягненка (это были усы) (т. П,

42).» Такой наружностью Марко иногда пользовался удачно; онъ

струсилъ Лютицы Богдана и хот%лъ было б±жать, но когда уже

оришлодь амарко подтянулъ узду Шарцу, кал—

пакъ надвинулъ на чело, соболь сдвинулъ въ одно съ бровями , по-

тянуль окованую саблю и поглядываеть попереть. Сталь Богдаиъ съ

краю виноградника, да какъ увидалъ черныя очи Марка и каковъ

во очамъ Марко , подъ Богданоиъ обмерли ноги. Смотритъ Марко

на Лютицу Богдана , Богданъ смотритљ на Кралевича Марка, а не

с“ютъ одинъ на другаго;» кончилось тћиъ , что Лютица первый

заговорил о мирь (т. П, Л 39). Мы упоминали уже выше , какъ

одинъ нахмуренный видь его заставлялъ султана жаться кь ст4н•Ь

хЬзть въ карианъ и даваљ дукаты на вино. Не говоримъ уже о

страшной син его. Милошъ отличался другими свойствами; пежду

прочить онъ пастеръ быль п•Ьть, Ввалъ о былыхъ краляхъ и даже

вилы за то съ нить ссорились, завидуя его «царскому горлу (т. 11,

Л 48).» Будучи другоиъ Марка , послВ него онъ является всего

чаще съ Релей, Топлицей и Косанчичеиъ; съ двумя восАдниии по-

пался въ темницу Варадина, Вроятно по близости отъ Цера; выру—

чил его Марко (т. Щ Х 42). Въ другой разъ видимъ мы его въ

пл%ву у Латинянъ; разсказывають, что это было въ КотокЊ. ЛА—

пытна причина: Лазарь послалъ его собирать подати; Латинцы при-

вяли ласково, угостили, но потоиъ повели передъ церковь Ди—

и начали хвалиться, что у Сербовъ Ать такихъ: «умны

вы, господа Латанцы, отвьчалъ Милошъ, умны вы, а говорите глу-

во; еслибъ да вы знали наши монастыри, каковы опи и сколько ихъ,

задужбины славныхъ царей нашихъ!» Высчитавши ихъ, онъ прибавилъ:

«а что церковь ? я ииъ перекину ее изъ руки тя—

желыиъ буздованоиъ!" Заспорили, Милошъ взялъ буздованъ , засу—

чилъ рукава и началь иолиться Богу истинноиу: «прости, Боже и

св±тлая церковь! Прости, что одинъ разъ кину черезъ тебя: не на

тебя кину, а черезъ.» Конечно онъ перекинулъ, но буздованъ по

возвратЬ побилъ бановы дворы, двухъ сыновей бана, четыре иор—

скихъ генерала и дв±надцать великихъ властелеА; за то его и за—