— 56 —

растъ—къ фанатизму cuzaHia; но вром•Ь того, при съ

законныхъ путей жизни, дан перваго была стольво-же боне спо-

дручна политичесваа смута, свольво для втораго—хащничИкая

денежная афера.

Исшедъ изъ тождественныхъ историческихъ и нравственвнхъ

ИСТОЧНИЕОВЪ, зачавшись въ одномъ и томъ-же процесс•ћ разложе-

стараго общественнаго порядка и вс•Ьхъ презвихъ

обезпеченШ разныхъ общественныхъ массовъ, об

группы бол'Ьзненныхъ общественныхъ бро-

и гнилая промышленная горачка, жажда аги-

и жажда наживы, — соприкасались между собою во всеиъ

диьнМшемъ своемъ и возд•Ьйсттвали друуь на друга

во многихъ 0TH0tueaiax'b. Это BsauoxHc•TBie им•ьо

своимъ ycueHie смуты, въ особенности въ умахъ

молодаго Между прочимъ, стяжатя,

быстрыя неправильння наживы, казусы лихоимства и изноврадства,

подъ лживымъ привры'йемъ формальной завонности, въ

нимъ и попуститиьство общественной среды, въ которой соверша-

лись эти корысти для трубыхъ шот-

свихъ страстей — все это разжигало элементы и

зависти на той общественной почв%, на которой призводилась

все это давало агитаторамъ съ виду

основательные, хотя бы и обманчивые, нравственные доводы дм

недовјйя и въ существующему обще-

ственвоку порядку, кь его нравственнымъ и юридическимъ основамъ,

и для пропаганды о необходимости и возможности низ-

верженЈя этого порядка. Безнравственность, съ одной сторонн,—

съ той стороны, которую агитаторы злонам'Ьренно обзывали «ле-

имъ какъ бы нравственнымъ для

провозглашсннаго ими отъ террористов»

безнравственнаго права на Вст подобныа

лишенныя внутренней нравственной правды,

но построенныя на лживой формальной логик'Ь, смущали и расиа-

дялп молодые умы, и въ особенности изъ нихъ, которые не

были воспитаны на строгихъ начадахъ pewci03H0A нравственности

и на строгомъ прим'ђр•ђ нравственнаго долга въ ближайшемъ

старшемъ поколЫи.

Во всемъ указанномъ выше, самое пагубное воз-

«шпевуляцПг» съ ея взрывами — на раз-

витЈе смуты было обусиовдено тЬмъ печальнымъ