Мка потребоваиись индексы истинныхъ и ложныхъ книгъ,

и не смотря на это апокрифическая литература расла: то

были сначала басни», «дожь бодгарскаго пбпа

lepezio 0, затВмъ съ времени литература эта

получил уже свою самостоятиьпость и тавъ сказать

ниьную, чисто русскую окраску.

НевтЬжество книжное, какъ достигло высшаго

своего во дни стоглаваго собора и затВмъ позднцвы-

разилось раеволомъ со множествомъ его на раз-

выя секты, толки, и т. п. люди съ своимъ

мнимымъ древнимъ 6aaroqecTiHb разбрелись повсюду, высе-

шшсь на окраины Руси, скрываясь въ Лсахъ, въ пусты-

няхъ, въ скитахъ, и ему ли, епископу Дамаскину, в'в-

давшему нижегородскую одну изъ самыхъ бе.з-

повойныхъ, гд'в кииЊлъ и гншдилса раскольншйй людъ,

ему ли, говоримъ, было не судить о степени духовнаго

народа? Народъ косниъ. И неужели черезъ

девать Лковъ своей духовной жизни, еслибы таковая была

направлена заботливой, любящей рукой, неужели народъ

нашь быль бы на той стуневи своего на какой

вид'Ьлъ его Дамаскинъ?

Заканчивая свой Иглый очеркъ, мы должны упомянуть,

что вромВ перечисленныхъ трудовъ Дамаскина, есть еще его

«Записка о Чувашъ», относящаяся кь тому же вре-

мени когда доставлена имъ и «Ученая т.-е. кь

1785 году; рукопись эта хранилась въ ИМПЕРАТОРСКОМЪ

Русскомъ Географическомъ обществгћ, но важется утрачена.

1) МАКАРIЙ, ut s. У, 254.—Ягичъ: Сербско-Хорватиой лите-

ратуры (по русскому переводу, Казань, 1871), стр. 100 (2) и слд.—Пор-

Фирьввъ: и проч., СПб. 1877.