женщины, естественное движение фигуры, великолепно вписанной в лист. В целом
этот портрет можно рассматривать как выразительное композиционное сочинение.

Перед нами рисунок Тициана (рис. 44), почти набросок. Четко обрисован силуэт
головы: в теневых впадинах, обобщенных до предела, посажены глаза — зрачков
совсем не видно, тень под носом едва намечена; губы и рыхлый подбородок даны
полутоном. Три — четыре штриха определяют то положение складок лба, когда
человек сосредоточился на какой-то мысли. И тем не менее в целом рисунок дает
полное представление о пожилом человеке, с горбатым носом, с дряблой, ожиревшей
кожей лица.

Рисунку доступна не только объемно-пластическая возрастная характеристика
изображаемого человека. Разберем на двух примерах, как средствами рисунка
художник вводит нас в мир глубоких человеческих переживаний.

Этюд-рисунок к картине И. Крамского «Неутешное горе» (рис. 45) сделан на
шероховатой бумаге жирным карандашом, предельно обще. Самое выразительное
здесь — рисунок глаз, обобщенная лепка складок лба, передающих безмерное
душевное страдание — неутешное горе женщины-матери.

Лаконично обрисован профиль человека в рисунке В. Сурикова «Стрелец» (рис. 46).
Орлиный нос, насупленные брови, широко раскрытые глаза, страдальческие складки
на лице, встрепанные волосы — все это характеризует то трагическое состояние, в
котором пребывает изображаемое лицо. Это одна из самых выразительнейших голов
Сурикова к картине «Утро стрелецкой казни». Рисунок сделан почти контурно;
легчайшей протушевкой определены лишь глазные впадины, затылок и мышцы шеи.
И тем не менее художник достиг объемности, исключительной убедительности
образа.