— 26 —

они и дошли п'ьшкомъ до города Кирсанова. Въ Кирсановгћ останавлива-

лись въ гостиниц“ћ недалеко отъ базара, но никакихъ „нетћпыхъ толковъ

не разглашали“, а только ходили на базарь, гдџЬ самозванецъ купплъ себ±

мФдный образокъ, „складной“. Въ Тамбовской же въ какомъ-то

большомъ селћ, они заходили въ церковь, „весьма старую“, когда тамъ

шла об±дня; но обфдни не достояли. Когда вышли изъ церкви, самозва-

нецъ спросилъ своихъ спутниковъ:

— Слыхали, какъ августћйшую за обћдней поминали?

— солдаты,-—и молились при томъ о го-

сударя• императора и всего царствуютаго дома.

— А за меня молились?— спросилъ онъ.

Солдаты отвеЬчали, что молились и за велпкаго князя. При

самозванецъ добавилъ:

— А въ церкви никто же не зналъ, что я самъ тутъ быль.

Корнгћевъ показывалъ, что самозванецъ быль челов±къ „набожный” и

даже иногда заставлялъ его съ товарищемъ молиться *). Относительно

своего въ Саратовской особенно же въ сел± Отме-

товгЬ и РомановкгЬ, онъ показалъ то, что намъ уже изв±стно, хоть •и ув±-

рялъ, что романовскихъ крестьянъ никто• изъ нихъ кь бунту не подстре-

калъ, но что имъ крестьяне сами жаловались на то, что ихъ начальники

„скоро no-Mipy пустять”. Впрочемъ, добавилъ онъ, бунтовалъ ли Романовку

самозванецъ и какъ разглашалъ толки о своей особ±, онъ достовгћрно не

знаетъ, потому что онъ нергђдко самъ говориль съ крестьянами, безъ

нихъ. А что въ Романовк'ћ, будто бы по ихъ крестьяне дфлали

сборъ, чтобы отправить кого-либо курьеромъ въ Петербургъ, то отъ этого

Корнфевъ отпирался, говоря, что денегъ отъ крестьянъ они никакихъ не

получали, и когда романовцы начали бунтовать, то, опасаясь въ томъ

отв±та, ушли изъ Романовки тайно, „по называющаго себя

великимъ княземъ“

Что заставляло самозванца оставаться въ Саратовской въ

десяти мгћсяцевъ и затЬмъ онъ появился въ Петровск'Ь,

его прим±ты были извтстны изъ отвТтовъ Корнфева не видно.

Какъ бы то ни было, самозванца все-таки не могли поймать, й Кор-

н±евъ не могъ даже предположительно указать, куда онъ долженъ уйти

изъ Петровска.

Но пока шли допросы и тянулась канцелярская переписка, Корн'Ьевъ

опасно занемогъ. Уже совс±мъ слабый онъ попросилъ испо-

вфдываться и, ув±щеваемый священникомъ, подтвердилъ только то, что

показывалъ на допросахъ, но ни въ чемъ больше но сознали.

Въ концгћ ноября КорнгЬевъ умерь, и съ его смертью окончательно

потеряна была надежда на сл±довъ и самозванца.

*) Впрочемъ, подсудимый говорилъ, что самъ у исповВди и св. при-

бывадъ каждый годъ.